составе Войска Запорожского он участвует в турецких походах, затем в Московской 
войне, где за проявленное мужество награждается именной саблей.

В 1646 году Хмельницкий, уже в довольно высокой должности Чигиринского сотника, 
подписывает с правительством Франции договор о военной помощи, после чего 2400 
запорожцев в составе французской армии участвуют в штурме крепости Дюнкерк, 
захваченной испанцами.

Казалось бы, все предвещало блестящую карьеру, и вдруг, — как это всегда бывает,
 когда все складывается уж очень гладко, — польский шляхтич Чаплинский нападает 
со своей челядью на поместье Хмельницкого — хутор Субботов и подвергает его 
жестокому разграблению, при котором погибает младший сын хозяина.

И тогда в полной мере проявились и гнилость, и бездарность польского 
государственного строя, где король — якобы первое лицо, но только лишь 
якобы, потому что все действительно важные решения принимал сейм, этот 
коллективный тиран, который всегда более глуп и жесток, чем тиран-индивидуал. 
Но самое ужасное состояло в том, что этот коллективный тиран, будучи 
руководящей и направляющей силой (совсем как Компартия Советского Союза), был 
избавлен от какой бы то ни было ответственности за принятые им решения (ну, 
один к одному!).

Они сочли ниже своего достоинства вникать в тяжкую проблему Чигиринского 
сотника, а когда он обратился с ней к коронному гетману, тот не нашел ничего 
лучшего как приказать вместо того, чтобы наказать агрессора, сделать все с 
точностью до наоборот. Корпоративная солидарность, видите ли…

О, как дорого обходится человечеству групповая солидарность!

Хмельницкий организовывает крупномасштабное антипольское восстание, уже не беря 
во внимание (как это, в не такое уж давнее время, делал и гетман Сагайдачный) 
проблемы монолитности христианского мира или бессмысленности внешнего 
освобождения людей, несвободных внутренне.

Он привлек в союзники крымского хана, что в корне противоречило запорожским 
традициям, но игра зашла уже так далеко, что не до традиций было…

И вот, с апреля 1648 года до поздней осени 1653 года, Украина становится ареной 
кровопролитных сражений, разгула самых темных страстей, предательства татарских 
союзников, блистательных побед Хмельницкого и горьких разочарований при 
сопоставлении задуманного и реального.

После победы под Корсунем Хмельницкий обратился за военной помощью к 
московскому царю Алексею Михайловичу, но тот благоразумно отмолчался, при этом 
приказав нескольким своим воеводам быть готовыми вмешаться в украинскую войну 
на стороне поляков. Этот его приказ до сих пор вызывает нарекания: «Как же так… 
православные, братья… а те ведь чужие, католики…» Не вдаваясь в теологические 
тонкости, следует отметить, в поддержку решения Алексея Михайловича, что во 
всяком восстании прежде всего участвуют неблагонадежные элементы, которым охота 
половить рыбку в мутной водичке. Им в принципе все равно, за кого и против кого 
воевать, лишь бы получить возможность вволю пограбить и поубивать других людей, 
абсолютно не беря во внимание, кто они: православные, католики или мусульмане.



КСТАТИ:

«Даже если заговор составляется иногда людьми умными, осуществляется он всегда 
кровожадным зверьем».

Антуан де Ривароль



Так что Алексей Михайлович верно рассудил, что не всякий православный — брат, а 
вооруженный бунт социального дна поддерживать крайне неблагоразумно…

Собственно, на том этапе войны Хмельницкий и без помощи извне одержал полную и 
безоговорочную победу над поляками. Иное дело — назревающие внутренние проблемы.
 Возвратить муравьев в развороченный муравейник — задача едва ли осуществимая, 
по крайней мере, в XVII веке… А тут еще крымский хан заключает с польским 
королем Яном-Казимиром договор о пылкой дружбе и о том, что король впредь не 
будет иметь ничего против татарских набегов на украинские земли…

Хмельницкий снова и снова обращается к царю с призывами спасать православную 
веру. Тот не отказывается помочь ее защитникам, но только на материальном 
уровне, без заключения каких-бы то ни было политических соглашений.

Положение Хмельницкого было весьма незавидным, несмотря на все одержанные 
победы. Он никак не обманывался в отношении Войска Запорожского, которое