А. Борель. У окошка



КСТАТИ:

«Политика — искусство создавать факты, шутя подчинять себе события и людей. 
Выгода — ее цель, интрига — средство… Повредить ей может только порядочность».

Пьер Огюстен Бомарше



Но политика и порядочность — параллельные прямые, которые, как известно, 
никогда не пересекутся, так что политики могут спать спокойно.

А в ту эпоху они только и делали, что грели руки на религиозных войнах, играя 
на эфемерном чувстве групповой солидарности.

Генрих IV, правда, попытался им помешать, установив некое подобие гражданского 
мира. Но его остановила рука политического убийцы.


Царствование 
Людовика XIII(1601—1643 гг.) было, по сути, игрой великовозрастного и 
капризного баловня всех окружающих, прозвавших его Справедливым просто так, 
чтобы сделать ему приятнее. Действительно. Жалко, что ли?

Это был классический маменькин сынок, которому в детстве было дозволено 
абсолютно все, чего он желал. В двенадцать лет он беспрепятственно входил в 
спальню к своей гувернантке и ощупывал ее с ног до головы. По свидетельству 
придворного лекаря, этот милый мальчик требовал, чтобы все родственники 
любовались его эрекцией и превозносили мощь полового члена, который «поднимался 
и опускался подобно замковому мосту».

Его женили в четырнадцатилетнем возрасте. На брачное ложе его укладывала мать, 
которой он через час продемонстрировал красный от девственной крови член и 
отчитался о происшедшем во всех подробностях.

Героине этих подробностей было тоже четырнадцать. Дочь испанского короля 
Филиппа III Габсбурга, сыгравшая свою роль на подмостках Истории под именем 
Анны Австрийской(1601—1666 гг.).

По свидетельствам современников, это была очень красивая женщина, воспетая 
всеми поэтами той эпохи.

Думается, обладание такой женщиной никак не могло быть в тягость Людовику XIII, 
человеку с весьма посредственными физическими данными, да и моральными, пожалуй,
 тоже. Однако дело обстояло именно так.

Красавице-жене король предпочитал ее фрейлин, мелкопоместных дворянок из 
провинции и даже случайных пейзанок во время загородных прогулок или охотничьих 
празднеств.

Согласно расхожей версии, нашедшей развитие в знаменитом романе Александра Дюма,
 Анна, гордая, недоступная, с хорошо развитым чувством подлинно королевского 
достоинства, даже увлекшись блистательным английским герцогом Бекингемским, не 
позволяла поцеловать ее руку выше края перчатки.

В то же время существуют свидетельства совершенно иного порядка, проливающие 
свет на нравы той эпохи, например: «Между королевой и Бекингемом завязалась 
переписка при посредстве г-жи де Шеврез, за которой волочился граф Холланд. 
Когда Бекингем прибыл в Париж для переговоров, царствующая королева Франции 
была готова принять его весьма благосклонно. Немало было галантных встреч, но 
более всего наделало шума их свидание в Амьене. Любезник повалил королеву и 
расцарапал ей ляжки своими расшитыми штанами…» При этом Анна Австрийская гневно 
отвергла любовные притязания всесильного герцога 
Армана-Жана дю Плесси де Ришелье(1585—1642 гг.), кардинала Ришелье, фактически 
правившего Францией вместо ее никчемного супруга. Между прочим, грозный 
кардинал в ту пору (1625—1627 гг.) выглядел вовсе не тем иссохшим и согбенным 
старцем, каким мы привыкли видеть его на старинных гравюрах. Это был тогда 
красивый сорокалетний мужчина, человек непоколебимой воли и храбрый 
военачальник. И тем не менее…