Луизу де Лавальер сменила графиня Атенаис де Монтеспан, агрессивная красавица, 
способная идти к своей цели по трупам. Собственно, уход Лавальер в монастырь — 
в немалой мере следствие бешеной активности графини, буквально атаковавшей 
короля и вытеснившей совестливую фаворитку с орбиты его благосклонного внимания.
 Первый же разговор с Людовиком графиня направила в совершенно конкретное русло,
 в ту же ночь приведшее ее в одну из королевских спален.

Муж графини, напрасно ждавший ее домой этой ночью и утром узнавший подробности 
маленькой сексуальной революции в Версале, уехал, огорченный, в деревню.

Три месяца он напрасно ждал возвращения блудной жены, после чего вернулся в 
Париж, облачился в траур и приехал во дворец. Людовик, немало удивленный этим 
визитом, спросил его, по ком он носит траур. Муж скорбно покачал головой и 
ответил: «Ваше величество, у меня умерла жена». Король рассмеялся, но этот 
эпизод ему не понравился, причем настолько, что отставной муж его новой 
любовницы оказался в Бастилии, а затем был препровожден в собственное имение, 
где вскоре и умер на радость предприимчивой вдове.

Графиня де Монтеспан стала фактически первым лицом государства, полностью 
подчинив себе того, кто так любил повторять: «Государство — это я!» Людовик 
приводил в ее будуар министров, чтобы она одобрила те или иные 
правительственные программы или же, наоборот, отвергла их как неприемлемые.

Она издевалась над королевой, она устраивала королю бурные сцены, которые он 
сносил с поражающим смирением. Думается, это смирение было оборотной стороной 
садизма, проявлявшегося в характере Людовика XIV достаточно часто и явно, судя 
по его поступкам.

Графиня де Монтеспан родила от него шесть детей, которых он усыновил и дал им 
прекрасное содержание, а также еще двоих, но уже тайно, потому что к тому 
времени у Людовика возникли определенные сложности во взаимоотношениях с высшим 
духовенством, косо смотревшим на этот детский сад, зачатый во грехе.

Говорят, что дети привязывают мужчину к их матери. Вполне вероятно, в 
определенных случаях, но пусть кто-нибудь покажет женщину, которая после восьми 
деторождении сохранит притягательность для очень избалованного, капризного и 
развращенного партнера, к тому же еще и чужого мужа…

Людовик начал вновь обретать голову, потерянную было в период страстной 
покорности своей требовательной госпоже. И вот тут-то его ищущий взгляд 
останавливается на Франсуазе де Ментенон, вдове известного поэта Скаррона, 
которую графиня де Монтеспан опрометчиво взяла в дом в качестве воспитательницы 
своих многочисленных детей…

Она была красива и достаточно умна для того, чтобы сыграть перед королем роль 
ходячего благочестия, которое испытывает невыразимые муки, наблюдая 
разнузданный разврат, царивший в каждом закоулке роскошного дворца и часто 
проводит бессонные ночи в молитвах за спасение души христианнейшего монарха, 
погрязшего в грехе прелюбодеяния.

Стрела попала в цель. Пресыщенный Людовик заинтригован. Как и всякий 
развращенный человек, он проникся жгучим желанием совратить, растлить эту 
святошу, которая будет терять сознание от ужаса, когда его руки начнут срывать 
с нее одежду… Она блестяще, гениально сыграла свою роль, и мсье Мольер, 
безусловно, много потерял оттого, что она не служила в его труппе. Так или 
иначе, но прообразом мольеровского Тартюфа она была, так сказать, в чистом виде.


Графине Монтеспан вежливо, но решительно было указано на дворцовые двери, а 
воспитательница ее детей сменила свою благодетельницу на королевском ложе.

И у руля управления государством.





Она пребывала в этой роли целых тридцать лет, до самой смерти Людовика XIV в 
1715 году. Учитывая особенности его характера, длительность этой связи была 
немыслимой, однако, факт остается фактом. Вот что значит тридцать лет ложиться 
с мужчиной в одну постель и каждый раз при этом разыгрывать грехопадение…



КСТАТИ:

— Господи, помоги! — страстно бормочет ханжа, случайно оказавшись в объятиях 
настойчивого поклонника и вяло отталкивая его.