А он мог. Не хвастая этим, правда, потому что тогда, в юношеском возрасте, он 
считал это обстоятельство чем-то само собой разумеющимся. Это потом, когда его 
спросят, почему он уважает своего учителя больше, чем отца, Александр ответит: 
«Потому что отец подарил мне жизнь бренную, а Аристотель — вечную».

Великий греческий философ Аристотель (июль 384 — октябрь 322 гг. до н.э.) с 
полным на то правом может называться фундатором всех известных человечеству 
наук, от минералогии до эстетики и теологии. Он написал 28 книг, среди которых: 
«Метафизика» и «Физика», «Поэтика» и «Метеорологика», «Политика» и «История 
животных», не говоря о «Первой аналитике» и т.д.

Аристотель первым ввел в философию термин «категория».

Ему принадлежит авторское право на такие понятия, как «эфир» (или «пятый 
элемент»), «tabula rasa» («чистая доска») и «формальная логика», как, впрочем, 
на множество других, если ознакомиться с исходными положениями едва ли не всех 
существующих наук.

Ему приписывается знаменитое высказывание: 
«Платон мне друг, но истину следует предпочесть».

Он пережил своего царственного ученика на два года, и эти два года были, 
пожалуй, самыми печальными, самыми трагическими из всех прожитых. После смерти 
Александра Великого афинское народное собрание развернуло массированную 
карательную кампанию, направленную против соратников покойного царя. В «черный 
список» попал и Аристотель. То, что речь идет о великом ученом, не только не 
было принято во внимание народными избранниками, но, боюсь, автоматически 
простимулировало вынесение ими такого приговора: «Смерть Аристотелю за 
оскорбление богов». Ну, как тут не помечтать о машине времени, которая 
перенесла бы меня и ручной пулемет на это их заседание…

А вот Аристотель, желая избавить афинян от очередного, после смерти Сократа, 
гнуснейшего преступления против человечества, счел за лучшее бежать на остров 
Эвбею, где вскоре умер.



КСТАТИ:

«Не было ни одного знаменитого полководца, который не черпал бы своего 
искусства из сокровищницы человеческого разума. В основе побед Александра 
Македонского мы всегда в конце концов находим Аристотеля».

Шарль де Голль



Да, если говорить только лишь об искусстве полководца, рассматривая это 
искусство как некую вещь в себе, никак не связывая эту вещь с ценностями 
человеческой цивилизации.

Восторженный хор историков вот уже которое столетие поет о том, как после 
смерти царя Филиппа двадцатилетний Александр воссел на македонский престол, 
которому угрожал буквально весь мир. Никто и никогда, пожалуй, не собирался 
захватывать Македонию, с ее гористой местностью, бедной почвой и населением, 
озабоченным одной лишь мыслью, где и кого бы ограбить. В этом плане Македония 
весьма напоминала некоего Неуловимого Джо из старого анекдота, который был 
неуловим не потому, что его не могли поймать, а потому, что он и даром никому 
не был нужен…

Иное дело — государства, которым царь Филипп успел нанести захватнические 
визиты. Вот у них действительно были достаточно веские причины освободиться от 
оккупации и нанести ответные визиты оккупанту. А больше, практически, никто…

Но историки поют о том, что Александру «угрожали одновременно греки и варвары», 
а потому у него не было иного выхода, кроме как ополчиться и на тех, и на 
других. Как, впрочем, и на третьих, четвертых и т.д.



КСТАТИ:

В ночь рождения Александра некий грек по имени Герострат, изнывая от желания 
хоть чем-нибудь прославить свое никому не интересное имя, не придумал ничего 
лучшего, чем поджечь в городе Эфесе храм, который по праву считался шедевром 
архитектуры того изысканного времени.

Может быть, это случайное совпадение, а может быть… все может быть в мире, где 
редко что происходит случайно.