Аспасия (ок. 470 гг. до н.э.) — знаменитая афинская гетера. С 445 года — жена 
Перикла.

Интеллектуалка высочайшего уровня, у которой сам Сократ учился ораторскому 
искусству.

Самая авторитетная и квалифицированная из всех советников Перикла в вопросах 
государственного управления и международной политики. Будучи «первой леди» 
государства, содержала публичный дом.

Она была свободной женщиной, но не гражданкой Афин, и поэтому ее брак с 
Периклом не считался законным.



Один из борзописцев-комедиографов по имени Кратин так высказался об этой чете:

«Аспасию — Геру родила богиня Похоти ему,

Содержанку — суку, тварь бесстыдную и гнусную…»

А в другом подобном «шедевре» Перикл спрашивает о своем сыне, которого родила 
ему Аспасия:

«А мой ублюдок жив?» На что ему отвечает другой персонаж:

«Он мужем был бы уже, Коль не стыдился б, что от шлюхи он рожден».

И ничего им за это не было (авторам): как же, демократия… Но как смаковали эти 
строки афинские обыватели! А тут еще Перикл бросает очередной вызов сложившимся 
стереотипам: он прилюдно целует Аспасию, причем дважды в день, уходя из дому и 
возвращаясь после самоотверженной службы интересам народа. Это настолько 
противоречило нормам супружеских отношений, что попросту повергало в шок.





Построенные им храмы и театры тоже вызывали массовое брожение умов. Дело дошло 
до того, что в народном собрании прозвучало недвусмысленное обвинение в 
разбазаривании государственных денег. Перикл поставил вопрос ребром: «Итак, 
народ считает, что я истратил много денег?» В ответ послышались крики: «Много! 
Слишком много!» И тогда Перикл сказал: «Хорошо, в таком случае все расходы на 
эти сооружения я беру на себя». Народные избранники выразили горячее одобрение. 
«Но, — продолжал Перикл, — в таком случае на всех этих зданиях будут вывешены 
мраморные доски с именем владельца, то есть моим». Народ возмутился: «Как так?» 
Перикл в ответ лишь пожал плечами. И тогда народ постановил, что отныне Перикл 
волен единолично распоряжаться государственной казной.

Пройдет совсем немного времени, и они попомнят этот эпизод…

Наступил довольно длительный период войн, порожденных, в основном, неуемной 
алчностью афинян, жаждущих новых земель, богатств, рабов, и при этом не 
желающих чем-то пожертвовать, рискнуть или испытать какие-либо лишения, а если 
уж случится подобное, то готовых найти виновного во всех бедах народных, и 
тогда, конечно, горькая пилюля подслащивается осознанием справедливости 
отмщения…



КСТАТИ:

«Самодержец может быть Нероном, но порой бывает Титом или Марком Аврелием, 
народ часто бывает Нероном, однако Марком Аврелием — никогда».

Антуан де Ривароль



Коллективная порочность никогда не брала на себя ответственность за жуткие 
результаты своих проявлений. Она во все времена находила козла отпущения то ли 
в лице Перикл, а то ли — Робеспьера, Ленина, Гитлера, Сталина, Саддама и т.д. 
Таков стереотип: народ не может ошибаться, не может быть негодяем, грабителем, 
нет, нет и нет. Фраза «народная мудрость» — общепринятая норма, а вот «народная 
глупость» — это извращение, гнусная клевета на традиционные святыни. Увы…



КСТАТИ: