Вы, господа, всего лишь читали о Грюнвальдской битве, а вот кто, кого и как 
колошматил тогда, увы, никто доподлинно знать не может.

В идеальном, можно сказать, случае историк наблюдает какое-либо событие, хуже, 
если он слышит о нем из уст очевидцев, и уж совсем безнадежно, если он об этом 
событии прочтет, скажем, в газете, где какой-нибудь ретивый борзописец этой 
публикацией берет реванш за отсутствие литературного таланта и его признания.

Если в газете напечатана заметка под названием «Попал под лошадь» (см. 
«Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова) с описанием уличного происшествия, то 
едва ли самый талантливый из историков смог бы на основании прочитанного 
убедительно проанализировать множество самых разных исходных моментов. Например,
 Остап Бендер мог по нечаянности, по рассеянности попасть под лошадь; мог 
сделать это умышленно, желая покончить счеты с жизнью; его могли толкнуть под 
копыта и т.п.

Не может быть также и однозначного ответа на вопрос, являлся ли Остап Бендер 
исторической личностью. Впрочем, так ли это важно?

Зачастую художественные произведения отражают суть эпохи точнее и 
содержательнее архивных материалов.



КСТАТИ:

«История — это роман, который был; роман — это история, которая могла бы быть».

Братья Гонкуры



И при этом далеко не всякий документ мог бы стать Историей. В архивах пылятся 
сотни, тысячи неправедных судебных вердиктов, идиотских указов и законов, 
справок, протоколов, заявлений и т.п.

Ну, как можно делать выводы об эпохе на основании типичного протокола 
профсоюзного собрания, на котором обсуждалось аморальное (по-советски: 
антиобщественное) поведение одного из членов коллектива образца 1982 года? 
Подобные документы — компетенция скорее психиатра, чем историка.

И все же…


Профсоюзное собрание.

— Да что ж это такое?! —сокрушается председательствующий. 
— Вы, Альбина Николаевна, зарекомендовали себя прекрасным работником, 
принимаете участие в общественной жизни коллектива, у вас есть муж, двое детей… 
Как же получилось, что вы стали валютной проституткой?

— Повезло…


Можно ли представить более убедительный документ, характеризующий эпоху 
Брежнева? А само понятие «валютная проститутка»? Ведь ничего подобного мир не 
видел… Куда там документам!



КСТАТИ:

		Эй, родившиеся в трехтысячном!
		Удивительные умы…
		Археологи ваши отыщут,
		Где мы жили,
		Что строили мы…

Роберт Рождественский



А что подумают эти самые археологи, отыскав, к примеру, протокол заседания 
парламента любого из независимых государств на территории бывшего СССР? 
Применив метод аналогий, они, конечно же, сопоставят этот протокол с фильмом 
«Чапаев», где легендарный (во всех отношениях) комдив требует немедленно 
экзаменовать коновала на доктора. Ярче иллюстрации не придумаешь. Вернее, 
аналога.

А законы, с вызывающей наглостью лоббирующие интересы отдельно взятых малых