лицом вверх, а другая — у нее наживоте. Женщина, лежащая на спине, подгибает 
ноги, а та, что сверху, садится на нее так, чтобы их гениталии оказались рядом. 
Мужчина попеременно проникает…

— «Самка феникса обнимает своего детеныша». Крупная, толстая женщина 
совокупляется с юнцом. Какое наслаждение!

— «Прыгающий белый тигр». Пусть женщина спустится на колени лицом вниз. Мужчина 
становится на колени за ее спиной…»

И тому подобное.




Гравюра эпохи Мин


«…Если мужчина совокупляется, но не извергает семени, то его жизненная энергия 
возрастает… Ему кажется, что он никогда не сможет ею насытится. Как можно такое 
считать неприятным?»



КСТАТИ:

«Мне не приходилось встречать такого, кто любил бы доблесть — дэ, как любят 
женскую красоту».

Конфуций



Если по правде, то ведь любовь к женской красоте сама по себе животворна, а 
доблесть имеет прямо противоположное свойство. Без женской красоты мужчина не 
может обойтись в соответствии с законами Природы, а вот потребность в доблести 
продиктована уже не Природой, а обществом, которому безоглядная 
самоотверженность некоторых индивидуумов очень и очень выгодна.

Доблесть на государственной службе зачастую бывает аморальной, а ведь тот же 
мудрец Конфуций предупреждал, что 
«умереть с голоду — событие маленькое, а вот утратить мораль — большое».

Китайцы всегда славились как доблестные воины, но доблесть их никогда не была 
целью, а только средством, что достаточно четко проявилось в их знаменитых 
боевых искусствах, где мысль первична, сила вторична, а эмоциям выделяется 
скромное место на дальних задворках.

В летописях Древнего Китая

часто фигурируют сильные эмоции, но не стоит искать в них какие-либо 
характерные китайские черты. Да, имели место кровавые междоусобицы, но где в ту 
эпоху они не имели место? Так называемые народные восстания? А где не было 
такого, чтобы низшие слои населения вдруг не решили из последних в одночасье 
стать первыми? При этом они отнюдь не стремятся ко всеобщему благоденствию или 
чему-то подобному, нет, их рабские души жаждут, вырвавшись из-под гнета, сами 
угнетать других. В этом и только в этом заключается цель всех организаторов 
гражданских смут — поменяться местами с власть имущими.

Что же касается сугубо китайских следов в Истории, то, кроме, разумеется, 
Великой китайской философии наряду с Великой китайской стеной, шелка, чая, 
бумаги, пороха и т.п., можно упомянуть и тот факт, что Китай с древнейших 
времен считался классической страной опия, который курили во всех злачных 
местах И борделях. Китайские чайные, впрочем, также уверенно связывают с 
торговлей «живым товаром», но это уже проблема всех заведений общественного 
питания и во всем мире.

И еще одно. Нужно отметить, что в языческом Китае властями пресекались 
проявления фанатизма, если они наносили общественный ущерб функционированию 
властных институций.

Древний историк 
Сыма Цяньприводит такой пример взаимоотношений религии и державной власти.

В одном городе согласно местным верованиям ежегодно устраивали свадьбу бога 
реки. Старейшины и жрицы при этом топили в реке самую красивую девушку, 
предварительно собрав с населения значительную сумму денег якобы на свадебные 
подарки. Эти свадьбы довели горожан до разорения, что повлияло на сбор налогов, 
а вот это уже всерьез обеспокоило правителя области.