самой встречей с пациентом автора предупредили, что он не выносит даже 
упоминания слова «гипноз». Вдобавок к этому один из детей Джо, молодой врач, 
проходивший стажировку в известной психиатрической клинике, тоже не верил в 
гипноз. На него не мог не повлиять тот факт, что сотрудники этой клиники 
разделяли самое скептическое отношение к гипнозу. Там не было, насколько 
известно автору, ни одного врача, который имел бы малейший непосредственный 
опыт в этой области. Итак, этот молодой врач должен был присутствовать при 
встрече автора с Джо, и тот, очевидно, знал о его отношении к гипнозу. Джо 
встретил автора очень любезно и приветливо.
Скорее всего, он не знал о причине визита. При осмотре пациента, оказалось, что 
пораженный участок щеки и шеи по сути отсутствовали в результате продолжавшихся 
после операции процессов изъязвления и некроза. Джо была сделана трахеотомия, 
поэтому он не мог говорить. Он общался с помощью карандаша и бумаги, пачки 
которой были у него всегда под рукой. Меня проинформировали, что каждые четыре 
часа Джо получает наркотики … и мощные дозы седативных препаратов 
барбитуратовой группы.
Спал он мало. Рядом с ним постоянно находилась дежурная сиделка. Джо то и дело 
вскакивал с кровати и писал бесчисленные записки. В одних из них он писал 
что-то по поводу работы, в других обращался к семье, но чаще всего это были 
жалобы на страдания, которые он испытывал, и требования дополнительной помощи. 
Острая боль мучила его беспрерывно, и он никак не мог понять, почему врачи не 
могут делать свое дело так же хорошо, как он делал свое. Ситуация, в которую он 
попал, просто бесила его. Он расценивал ее как неудачу, а главным мерилом в его 
жизни всегда был успех, которого можно добиться честным трудом.
Когда дела в его бизнесе шли плохо, он делал все, чтобы их поправить. Почему же 
врачи этого не делали? У них ведь есть обезболивающие средства, почему же они 
позволяют ему страдать от такой нестерпимой боли? После того как нас 
представили друг другу, Джо написал: «Чего вы хотите?» Этот вопрос послужил 
хорошим началом для применения автором его метода наведения гипнотического 
транса и снятия боли. Здесь не будет полностью воспроизведено все, что 
говорилось во время сеанса, поскольку многие части этого длинного монолога 
повторялись по несколько раз, причем не обязательно в одной и той же 
последовательности, и нередко в сокращенном виде, когда делалась ссылка на то, 
что говорилось раньше, и повторялось только несколько фраз. Нужно признаться, 
что автор очень сомневался в возможности какого бы то ни было результата, так 
как помимо тяжелого физического состояния у Джо наблюдались явные признаки 
интоксикационных расстройств, вызванных приемом большого количества 
медикаментов. Несмотря на то, что автор весьма невысоко оценивал шансы на успех,
 он был уверен в одном – что должен и может оставить свои сомнения при себе, и 
всем своим поведением, тоном каждого сказанного слова показать Джо, что он 
искренне заинтересован в нем и хочет ему помочь. Если даже только это сообщение 
можно было бы донести до Джо, то уже одно это принесло бы некоторое облегчение 
и самому Джо, и его семье, и медсестрам, которые располагались в соседней 
комнате и которым все было слышно. Автор начал: "Джо, я хотел бы побеседовать с 
вами. Я знаю, что вы – цветовод, и занимаетесь выращиванием цветов. Знаете, сам 
я вырос на ферме в Висконсине, и я тоже любил выращивать цветы. И до сих пор 
люблю. Ну вот, я хотел бы, чтобы вы сели в это уютное кресло, а я буду говорить.
 Я расскажу вам о самых разных вещах, но не о цветах пойдет речь, потому что вы 
знаете о цветах намного больше меня. Не о цветах.
Это не то, чего вы хотите. (Читатель заметит, что определенный шрифт 
используется для выделения вкрапленных гипнотических внушений. Это могут быть 
отдельные слоги, слова, фразы или предложения, произносимые с особой 
интонацией). «А теперь я спокойно могу начать свой рассказ, и мне хотелось бы, 
чтобы вы спокойно слушали меня, пока я буду рассказывать о саженцах помидора. 
Вы, может быть, и удивитесь. С чего бы нам говорить о помидоре» Семечко 
помидора сажают в землю и с надеждой ожидают, что из него вырастет растение и 
даст плод, который принесет удовлетворение. Семечко впитывает влагу, это не 
очень трудно, потому что этому помогают дожди, которые несут мир и покой, и 
радость роста всем цветам и помидорам. Это маленькое семечко, Джо, медленно 
набухает и выпускает маленький корешок с цилиями.
Вы, может быть, не знаете, что такое цилии: цилии – это такие штуки, которые 
работают, чтобы помочь семечку помидора вырасти, пробиться из земли наверх, а 
вы можете просто слушать меня, Джо, пока я буду продолжать свой рассказ. Вы 
можете слушать и слушать меня, и удивляться, просто удивляться тому, что вы 
действительно можете узнать. Вот вам карандаш и блокнот, а что касается 
помидора, то он растет очень медленно. Вы не видите, как он растет. Вы не 
слышите, как он растет, а он растет себе: пробиваются первые крохотные листочки,
 стебель покрывается нежными волосками, потом такие же волоски появляются и на 
листьях. Они очень напоминают цилии на корнях, и, должно быть, позволяют 
растению чувствовать себя очень хорошо, очень уютно, если вы можете представить,
 что растение может чувствовать. Вы не видите, как оно растет, вы не чувствуете,
 как оно растет но вот еще один листок появляется на этом крохотном стебельке, 
а потом еще один. Как знать, пусть это звучит по-детски наивно, но, может быть, 
куст помидора действительно ощущает покой и мир, пока растет. Каждый день он 
растет, и растет, и растет.
Какой покой ощущаешь, Джо, когда наблюдаешь, как растет растение, но не видишь 
его роста и не чувствуешь его, а только знаешь, что все идет к лучшему для 
этого маленького помидора, на котором появляется еще один листок, и еще один, и 
новая веточка, и он спокойно себе разрастается во всех направлениях…". (Многое 
из вышесказанного было к этому моменту многократно повторено, иногда –