программы сотрудничества, выработанной представителями двух других видов рыб. 
«Сотрудничающие» рыбы образуют смешанную команду, состоящую, с одной стороны, 
из достаточно крупных рыб, а с другой стороны — из мелких рыб. Более мелкая 
рыба служит чистильщиком для более крупной, которая позволяет чистильщику 
приближаться к себе и даже проникать в рот, чтобы извлекать грибок и других 
паразитов, прилипающих к зубам или жабрам крупной рыбы. Это прекрасное 
соглашение: большая рыба избавляется от вредных паразитов, а рыба-чистильщик 
получает легкий обед. Крупная рыба в норме пожирает любую маленькую рыбу, 
достаточно глупую, чтобы к ней можно было приблизиться. Но когда подплывает 
чистильщик, большая рыба внезапно прекращает всякое движение и дрейфует с 
открытым ртом, реагируя таким образом на замысловатый танец, исполняемый 
чистильщиком. Этот танец, очевидно, является чертой чистильщика, играющей роль 
спускового крючка, который «включает» бросающуюся в глаза пассивность крупной 
рыбы. Кроме того, танец чистильщика дает саблезубой бленни шанс получить выгоду 
от описанного ритуала чистки. Бленни подходит к крупному хищнику, копируя 
волнообразные движения танца чистильщика и автоматически вызывая спокойную, 
неподвижную позу большой рыбы. Затем, в полном соответствии со своим названием, 
саблезубая бленни быстро вырывает кусок мяса этой крупной рыбы и стремглав 
бросается прочь, не дожидаясь, пока ее испуганная жертва придет в себя 
(Eibl-Eibesfeldt, 1959).
       Практически все формы жизни, вплоть до самых примитивных патогенных 
микроорганизмов, имеют своих мимикрирующих. «Умные» бактерии и вирусы, 
симулируя свойства необходимых для нормальной жизнедеятельности гормонов или 
питательных веществ, могут проникать в здоровые клетки организма хозяина. В 
результате здоровые клетки по своей «наивности» начинают культивировать в себе 
возбудителей таких заболеваний, как бешенство, мононуклеоз, грипп (Goodenough, 
1991)..
       Подобное поведение встречается, к сожалению, и в человеческих джунглях. 
Среди людей также есть эксплуататоры, которые имитируют черты, играющие роль 
спускового крючка для большинства из нас. В отличие от поведения представителей 
других видов, которое в основном является серией инстинктивных реакций, наши 
автоматические записи обычно имеют в своей основе психологические принципы или 
стереотипы, которые мы приучены принимать. Эти принципы различаются по своей 
силе, некоторые из них способны оказывать выраженное влияние на человеческие 
действия. Мы подвергаемся воздействию стереотипов с раннего детства, и они на 
протяжении всей жизни так неотступно преследуют нас, что мы редко постигаем их 
власть. Однако каждый такой принцип может быть обнаружен и использован как 
орудие автоматического влияния.
       Существует группа людей, которые очень хорошо знают, где лежат орудия 
автоматического влияния, и которые регулярно и умело применяют их, чтобы 
добиться того, чего они хотят. Такие люди идут от одной социальной встречи к 
другой, требуя от других уступок своим желаниям, причем их успех поразителен. 
Секрет этого успеха заключается в том, как они формулируют свои требования, как 
они вооружают себя тем или иным орудием влияния из числа существующих в рамках 
социального окружения. «Профессионалу уступчивости» может потребоваться всего 
лишь одно правильно выбранное слово, которое «включит» внутри нужного человека 
запись автоматического поведения. И поверьте, эксплуататоры людей быстро учатся 
извлекать выгоду из нашей тенденции механически реагировать на внешние 
раздражители в соответствии с общими психологическими принципами.
       Помните мою подругу — владелицу ювелирного магазина? Хотя в первый раз 
она получила неожиданно большую прибыль случайно, ей потребовалось немного 
времени, чтобы начать использовать стереотип «дорогое = хорошее» в своих целях 
регулярно и преднамеренно. Теперь во время туристического сезона она пытается 
ускорить продажу отдельных предметов, которые трудно было сбыть, путем 
существенного повышения их цены. Моя подруга утверждает, что такое повышение 
цен поразительно эффективно. Когда стереотип срабатывает в отношении ничего не 
подозревающих отпускников — а это часто случается, результатом бывает громадный 
размер прибыли. И даже когда хорошо отлаженный механизм по каким-либо причинам 
дает сбой, она может пометить некупленный предмет надписью «Снижено с...» и 
продать его по первоначальной цене, все-таки извлекая пользу из стереотипа 
«дорогое = хорошее».
       Моя подруга не является оригинальной в этом использовании мыслительного 
стереотипа «дорогое = хорошее» для заманивания в ловушку стремящихся заключить 
сделку. Лео Ростен приводит пример братьев Друбек, Сида и Гарри, которые 
владели магазином мужского платья по соседству с Ростеном в то время, когда он 
был ребенком в 1930-е годы. Всякий раз, когда у продавца, Сида, появлялся новый 
потенциальный покупатель, примеривающий костюмы перед магазинным трюмо, он 
напускал на себя вид человека, имеющего проблемы со слухом, и во время 
разговора неоднократно просил клиента говорить с ним погромче. Как только 
покупатель находил костюм, который ему нравился, и спрашивал о цене, Сид 
обращался к брату, главному торговцу мужским платьем, крича в глубь комнаты: 
«Гарри, сколько стоит этот костюм?» Отрываясь от своей работы — и чрезвычайно 
преувеличивая истинную цену костюма, Гарри обычно отвечал: «Этот прекрасный 
костюм из чистой шерсти стоит сорок два доллара». Делая вид, что он не 
расслышал, и прикладывая руку к уху, Сид спрашивал снова. Гарри опять отвечал: 
«Сорок два доллара». В этот момент Сид поворачивался к покупателю и сообщал: 
«Он говорит, что костюм стоит двадцать два доллара». Большинство людей обычно 
спешили купить костюм и выбраться из магазина со своей «дорогое = хорошее» 
покупкой, прежде чем бедный Сид обнаружит свою «ошибку».
      ДЖИУ-ДЖИТСУ