м глубокого гипноза имеется столь близкая аналогия, что состояние 
психической сферы может быть признано и там и здесь одинаковым, если принять во 
внимание, что воспроизведение внутренних переживаний по известному 
психологическому закону возможно только в одинаковых психических состояниях. 
Ведь и воспроизведение из состояния глубокого гипноза возможно лишь в подобном 
же состоянии глубокого гипноза.
Отсюда очевидно, что между естественным сомнамбулизмом и гипнозом можно 
провести такое сближение: и сомнамбулизм, и глубокий гипноз - оба представляют 
собою видоизменения обыкновенного сна, причем одно развивается самостоятельно, 
как необычное или ненормальное состояние сна, вызываемое болезненными его 
нарушениями, часто наблюдаемое, между прочим, в юношеском возрасте, второе же 
вызывается искусственно с помощью особых приемов.
Это сближение может быть проведено еще дальше, если мы примем во внимание, что 
может развиваться так называемый автогипноз, т. е. больные, подвергавшиеся 
сеансам гипноза, сами иногда впадают в гипноз. В этом случае, следовательно, 
последний развивается уже самостоятельно, как и обыкновенный сон.
234

Внушение
Следует также отметить, что во время гипноза мы можем путем внушения 
воспроизвести все явления естественного сомнамбулизма и, с другой стороны, 
путем внушения же в гипнозе мы можем устранить и естественный сомнамбулизм, т. 
е. излечить его.
Таким образом,  аналогия между гипнозом и есте ственным  сомнамбулизмом  
представляется  почти  полной.  Но  естественный сомнамбулизм - явление ненор 
мальное   и   в   известных   случаях   болезненное,   представляющее собою как 
бы болезнь сна.
С другой стороны,  в  известном  родстве  с  естест венным  сомнамбулизмом  
стоит  и  такой  невроз,   как истерия, припадки которой также представляют 
собою сноподобные состояния и даже как бы патологические состояния   сна.    
Возьмем,    например,    состояние,    из вестное  под  названием  
истерического  сна,   которое  в значительной мере напоминает собою 
действительный сон. Да и другие истерические состояния с так назы ваемым 
помрачением сознания вполне напоминают собою сновидные   состояния.   И   из   
истерического   припадка, как   и   из   естественного   сомнамбулизма,   
опять-таки можно  вызвать воспроизведение  в  состоянии  гипноза, а  с другой 
стороны,  с помощью внушения  в  гипнозе можно вызвать все проявления 
истерических припадков и, само собою разумеется, устранить их.
Что касается другого более тяжелого общего невроза - эпилепсии, то хотя и можно 
здесь найти внешнее сходство между так называемым эпилептическим автоматизмом и 
глубоким гипнозом и даже, как показывают позднейшие исследования, произведенные 
во Франции и у нас в клинике, имеется возможность до некоторой степени 
постепенно устранить при посредстве глубокого гипноза и путем целого ряда 
настойчивых и последовательно проводимых в гипнозе внушений амнезию этих 
состояний, но несомненно, что эпилептические приступы не могут быть 
воспроизводимы в настоящем виде с помощью гипноза, как не могут они быть и 
устраняемы гипнозом, откуда очевидно, что дальше естественного сомнамбулизма и 
истерии сближение глубокого гипноза вести нельзя.
Говоря о сближении глубокого гипноза с сомнамбулизмом и истерией, конечно, мы 
ничуть не разделяем
235

Внушение
взгляда   Шарко,   понимавшего   гипноз   как   состояние нервное, или невроз, 
подобный истерии.
Как уже сказано ранее, мы рассматриваем гипноз как видоизменение обыкновенного 
сна. Но так как естественный сомнамбулизм, как болезнь сна, и истерический 
припадок, как сноподобное состояние, родственны обыкновенному сну, то отсюда 
нетрудно понять, почему могут быть установлены точки сближения между гипнозом и 
естественным сомнамбулизмом и истерией, как имеются точки сближения между 
обыкновенным сном и сомнамбулизмом и истерическими припадками, хотя никто не 
станет отождествлять обыкновенный сон ни с сомнамбулизмом, ни тем более с 
истерией.
О природе гипноза как видоизменения сна. Возникает вопрос: в чем же, в сущности,
 состоит видоизменение сна, которое мы называем гипнозом?
Принимая во внимание те особенности, которые отмечаются как особенности 
гипнотического сна, мы имеем основание полагать, что гипноз не есть только 
внушенный сон, как полагает Бернгейм, а является своеобразным видоизменением 
сна, связанным с эмоцией, вызванной самим усыплением.
Рассмотрим еще раз последовательно вышеуказанные отличия гипноза от 
обыкновенного сна.
Первая особенность, состоящая в том, что с загипнотизированным лицом можно 
говорить и можно делать ему различные внушения, которым он повинуется, как 
известно, встречается иногда и при обыкновенном сне. Есть лица, которые 
постоянно спят таким образом, что с ними можно говорить, получать от них ответы,
 можно им то или другое внушать и таким путем заставлять проделывать то или 
другое. Как известно, такого рода лица иногда служат предметом забавы их 
сотоварищей, которые проделывают над ними те или другие шутки.
Некоторые полагают даже, что можно из обыкновенного сна приводить людей в 
гипнотический сон. Тем не менее ясно, что обыкновенный сон,