версия для печати (33669)« ‹ – › » 
Социальное обслуживание пожилых людей является одним из важнейших направлений 
социальной политики, которое «может быть реализовано социальными службами 
различных форм собственности: государственными, муниципальными, частными, 
общественными и т. д.»[1]. До последнего времени они были, как правило, 
государственными или муниципальными, сегодня они передаются в ведение субъектов 
РФ в соответствии со ст. 4 Закона РФ № 122[2]. Государство постепенно 
отказывается от многих привычных форм социальной поддержки населения. Однако ни 
понятная гражданам система социального страхования, ни дополняющая ее система 
поддержки различных форм самоорганизации и взаимопомощи, в том числе в рамках 
различных сообществ, не были созданы. Исследователи отмечают, что 1990-е годы 
были десятилетием пересмотра многих традиционных социальных обязательств 
практически во всех развитых государствах[3]. Эти перемены затронули даже такую 
эталонную с точки зрения системы социального обслуживания страну, как Швеция. 
Представляется актуальным сравнить направления реформирования социального 
обслуживания пожилых в западных странах и в России и таким образом выяснить, 
что в нашей ситуации типично, а что — нет, что можно постепенно менять, а что 
является устойчивой, постоянно воспроизводимой традицией. 
Западный опыт 
Социальные проблемы пожилых в западных странах традиционно решались с 
использованием различных ресурсов. В рамках «смешанной экономики» (economics 
mix) социального обеспечения обычно выделяют четыре главных агента/субъекта: 
государство, рынок (обязательное и добровольное социальное страхование), гра 
жданское общество (сеть различных ассоциаций, объединений, сообществ, которые 
получили общее и не слишком определенное название «community»), неформальные 
объединения (семья, соседи, друзья)[4]. Часто семью, соседство и местные 
сообщества объединяют с community, используя для этого понятие «третьего 
сектора» — юридически оформленных общественных бесприбыльных организаций, 
имеющих статус негосударственных или некоммерческих организаций (НГО/НКО). При 
этом государство традиционно называется первым сектором, а экономические 
структуры — вторым. 
Индустриализация разрушила традиционную семейно-соседскую общину, значительное 
число людей стало работать вне семьи и местного сообщества, по найму. В Европе 
это привело к развитию различных форм социального страхования, первоначально на 
отдельных предприятиях. Позднее, сначала в Германии в 1880-х годах, а затем и в 
других европейских странах сложились общегосударственные системы страхования, 
ставшие фундаментом «государства благосостояния». В основу страхования было 
положено понятие риска, степень которого можно рассчитать. С точки зрения 
вероятности потери дохода можно рассматривать в одной плоскости риски, 
связанные с несчастными случаями на производстве, болезнями, безработицей и 
старостью. Важно то, что договор страхования как частный случай «общественного 
договора» делает выплату пособия зависящей от экономических условий и правовых 
норм, установленных законодателем-государством. Появление пенсионного 
страхования постепенно разорвало связь старости и бедности, так как все люди, 
сначала мужчины, а затем и женщины, получили возможность обеспечить свою 
старость благодаря страхованию. Оно же, на наш взгляд, является наиболее 
совершенным долгосрочным механизмом договорных отношений между поколениями 
работающих и пенсионеров, когда пожилые получают в виде пенсионных выплат в 
основном суммы, внесенные ими самими в соответствии с правилами и сроками, 
установленными государством. 
В последние 15–20 лет в Европе заметен подъем коммунитарной, солидарностной 
идеологии. Деятельность в рамках этой идеологии, противопоставляемая 
государственному патернализму и рациональным обменным отношениям страхования, 
получила в англоязычных странах название «развитие сообществ» (community 
development). Это направление социальной работы связано с широким участием 
самих жителей в решении собственных проблем на основе взаимопомощи и кооперации.
 Социальный работник здесь выступает в роли организатора, вдохновителя и 
менеджера такого местного, соседского сообщества, стимулирует общественную 
самоорганизацию. Причем ресурсом развития сообществ выступают именно пожилые 
люди, обладающие квалификацией, жизненным опытом и, самое главное, временем для 
такой ресоциализации[5]. 
Повсеместно признано, что даже самые лучшие интернаты или стационарные 
учреждения не могут заменить семьи и домашнего проживания, поэтому обслуживание,
 в том числе пожилых, должно носить «открытый» характер. На этой основе 
произошло переоткрытие семьи, соседства и местного сообщества как базовых 
институтов «органической солидарности» и носителей социальных ресурсов. 
Смешанные структуры обеспечения социальной политики в форме, например, 
добровольных организаций, кооперативов или взаимопомо щи/самопомощи населения 
получили дополнительный импульс развития. При этом в каждой стране они 
опираются на собственные исторические и культурные традиции. 
Например, Франция традиционно была страной с централизованным и сильным 
государством. Хотя коммуны (муниципальные образования) существуют там много 
веков, они были экономически слабы. Децентрализация и передача полномочий 
регионам и муниципалитетам начались в 1982 году. Префектуры регионов или мэрии 
городов могут субсидировать деятельность малых и средних негосударственных 
предприятий, с одной стороны, и организовывать предприятия («общественные 
учреждения с юридическим лицом») для обслуживания населения, с другой. Так, 
коммуны обязаны создавать учреждения для обслуживания престарелых. При этом 
большинство услуг оказывается и мэрией, и организациями частного сектора, и 
НГО/НКО. Возникает реальная конкуренция служб и услуг, население становится 
более требовательным, а система предоставления услуг становится все более 
гибк