— Да, — твердо ответил Пеллаэон. — Неохотно, но они признали необходимость мира.
 Все восемь моффов, которые ныне остались в Империи, уполномочили меня на 
ведение мирных переговоров с Новой Республикой.
У Лейи неожиданно запершило в горле и защипало в глазах. Она слышала сообщение 
Вермеля, она видела, что Пеллаэон один встречал ее у трапа, но только теперь 
решилась поверить, что мечта стала реальностью. Мир. Мир с Империей.
— Но вы только что признали, что Империя проиграла войну, — прервал 
затянувшееся молчание Элегос. — Какие же еще условия договора нам остается 
обсудить?
Лейя спохватилась и взглядом поблагодарила каамаси, что вовремя напомнил ей о 
ее обязанностях. Хорош дипломат — так расчувствовалась, что чуть не развесила 
уши.
— Веритель А'Кла совершенно верно поставил вопрос, — сказала она. — Что 
получите вы в результате мирного соглашения, очевидно. А в чем будет 
заключаться наша выгода?
— Во-первых, наша выгода не так уж и очевидна, как вам, возможно, кажется, — 
ответил Пеллаэон. — Новая Республика на данный момент терзаема смутой, и, по 
всем признакам, дела ваши с каждым днем все хуже и хуже, — он многозначительно 
посмотрел на Элегоса. — Некоторые моффы полагают, что вы стоите на грани 
гражданской войны, которая грозит разгореться из-за каамасского вопроса. В 
условиях подобной анархии даже нынешняя Империя легко может добиться реванша. И 
к чему нам тогда идти на унижение, заключая мирный договор с вами как с 
победившей стороной?
Во рту у экс-принцессы пересохло. Вопрос был, мягко говоря, больной.
— Если бы вы действительно верили, что Новая Республика вот-вот рухнет, вы бы 
не сидели с нами сейчас за столом переговоров.
Она покосилась на игровой столик, назначенный на высокий пост стола переговоров,
 и покраснела.
— Возможно, — сказал Пеллаэон. — Возможно также, я просто считаю, что наиболее 
завзятые ненавистники Империи все равно не оставят нас в покое, — он выдержал 
тщательно рассчитанную паузу. — А возможно, я способен предотвратить вашу 
гражданскую войну.
— Как? — спросила Лейя, чувствуя, что необратимо теряет инициативу.
— Позвольте мне сперва перечислить условия, которые Империя желала бы включить 
в мирное соглашение, если таковое будет подписано, — закрепил успех адмирал. — 
Итак. Империя остается в нынешних границах, и они должны быть подтверждены и 
признаны Корускантом. Гарантии свободы перемещений и торговли между нашими 
мирами и мирами Новой Республики. Никаких притеснений. Никаких пограничных 
конфликтов. Никакой направленной против нас пропаганды.
— А что будет с не-людьми, живущими под властью Империи? — вмешался Сакхисакх.
 — Мы что, должны смириться с тем, что вы поработили их?
Пеллаэон покачал головой.
— Империя, что порабощала и эксплуатировала разумные существа, умерла. 
Гегемония человека при Палпатине ныне сменилась добровольным сотрудничеством 
всех народов, что живут на нашей территории.
— Все ли подданные Империи согласны с таким равноправием? — спросила Лейя.
— Быть может, нет, — спокойно признал Пеллаэон. — Но с момента заключения 
договора всем имперским мирам, желающим войти в состав Новой Республики, будет 
предоставлено такое право. В качестве ответного жеста мы ожидаем, что вы не 
будете препятствовать системам, которые примут решение вновь присоединиться к 
Империи.
Сакхисакх прошипел ругательство на родном языке.
— Какой глупец захочет лишиться свободы? — презрительно бросил он.
— Вы, возможно, будете удивлены, — тактично ответил адмирал, — но свобода, по 
большому счету, понятие весьма субъективное и относительное. И, как я уже 
говорил, мы больше не та Империя, которую знали вы. И, прошу прощения, сенатор, 
кто ведет переговоры? Вы или ваш телохранитель?
Ногри пробурчал что-то себе под нос, но не стал продолжать дискуссию. У 
принцессы на щеках вспыхнул нервный румянец.
— Разумеется, все гарантии безопасности будут взаимными и обоюдными, — 
продолжал Пеллаэон, обращаясь к Лейе. — Никаких нападений имперских вооруженных 
сил. Никаких провокаций. Никакого каперства, — адмирал улыбнулся одними губами.
 — И конечно же, если случится так, что мы случайно обнаружим какое-либо 
припрятанное Палпатином супероружие, Империя и Новая Республика будут совместно 
работать над его уничтожением.
Похоже, самое время задать один очень щекотливый вопрос, решила Лейя. Она 
собралась с духом — как ни крути, а спросить все равно придется. И лучше не 
откладывать.
— А что о супероружии, которое Империя уже применяет против нас?
Пеллаэон недоуменно сдвинул брови.
— О каком супероружии вы говорите?
— О том, что некогда едва не сразило Новую Республику, — ответила Лейя. — О 
Гранд адмирале Трауне.
Пеллаэон поджал губы, и Лейя почувствовала, что наступила на больную мозоль.
— Я не могу вам ответить, советник, — сказал адмирал. — Я не имею ни малейшего 
представления о том, что в данный момент творится в Галактике.
Лейя покосилась на Элегоса.
— Что вы имеете в виду, сэр? — переспросила она.
— В точности то, что сказал, — невозмутимо ответил Пеллаэон. — Вот уже две 
недели, как я остаюсь здесь, в системе Песитийна, в ожидании генерала Бел