поперечное сечение и, естественно, никаких излучений от гипердрайва за 
отсутствием такового. Если у них не слишком хорошее оборудование и ты не будешь 
слишком дергаться, то есть неплохие шансы прокрасться незаметно.
— Хорошо, — сказала Мара и погрузилась в Великую силу.
Никаких особых сигналов тревоги не было. По крайней мере пока.
— Значит, за основу берем твою идею — пусть зона уйдет на несколько часов 
вращения планеты. Может быть, пока ждем, есть смысл немного поработать над 
системой невидимости истребителя. А потом… слетаю погляжу, что там такое.
* * *
На расстоянии планета выглядела темной, мрачной и заброшенной. Подобравшись 
поближе, Мара решила, что и вблизи она выглядит ничуть не лучше.
То есть кое-какая растительность, конечно, наличествовала — от кряжистых, 
развесистых деревьев с широкими веерообразными листьями и до стелющихся по 
земле трав, которые на такой скорости было не рассмотреть. Но обычное 
разнообразие цветов, которое в знакомых ей мирах считалось нормальным явлением, 
Нирауан по каким-то причинам обошло. Все, что наблюдалось на поверхности, было 
коричневым или серым, и только изредка эту унылую монотонную картину 
разнообразили вспышки темно-красного или темно-фиолетового. Может быть, такова 
была естественная адаптация к мутно-красному свету местного солнца, а может 
быть, все богатство оттенков этой планеты было исключительно в инфракрасной 
области спектра. Последнее, правда, вряд ли.
— Подхожу к каким-то холмам, — сказала Мара в записывающее устройство, 
прикрепленное к краю контрольной панели «защитника». — Холмы довольно скалистые 
— если на них и была почва, то ее снесло эрозией, — она взглянула на дисплей. — 
Чужих сенсоров пока не наблюдается.
Она оторвалась от панели, вглядываясь в пейзаж впереди по курсу. Там, между 
двух самых скалистых гор… что это?
— Впереди что-то похожее на овраг, — сказала она. — Нет, скорее это целое 
ущелье или расселина. Фактически…
Она мягко тронула ручку управления истребителя, набирая высоту для лучшего 
обзора, хоть с точки зрения обнаружения это и было чревато. Первое впечатление 
оказалось совершенно верным — глубокий каньон впереди упирался точно в пункт 
назначения.
И, если только глаза ее не обманывали, он давал отличное прикрытие на всем пути 
до этого самого пункта.
— Похоже, я отыскала подход, — сказала она, нажимая клавишу загрузки 
навигационной информации в устройство записи. — Выглядит как мощеная дорожка 
прямо до дверей.
Вот только если чужаки натыкали по ложбине сенсоров, то это будет дорожка 
прямиком в засаду. Придется, подумала Мара, довериться чутью, которое в случае 
опасности пока что не подводило.
Ущелье вблизи оказалось точно таким, как и выглядело издали: довольно прямым, 
от пятидесяти до ста метров шириной. Средняя глубина была метров сто, но 
местами случались и провалы метров на триста. По опыту Мары, обычно в таких 
каньонах бежали речушки с довольно быстрым течением, но дно этого оказалось 
совершенно сухим. Стенки каньона были из грубого серого камня, кое-где по бокам 
виднелись мелкий кустарник и прочно вцепившиеся в камень ползучие растения.
— Пока что сенсорной активности не фиксируется, — сказала она в микрофон 
записывающего устройства и начала снижение к узкому проходу.
Стандартная военная логика, как известно, заставила бы возможного противника 
атаковать ее где-то на протяжении этих первых километров — там, где она была бы 
лишена возможности маневра, — а заодно и не подпуская слишком близко к базе. 
Прислушиваясь к Силе и поглядывая на бледно-голубое небо над головой, она 
продолжила путь.
Но… пока что никто не нападал. Ущелье расширялось, сужалось, снова расширялось, 
в какой-то момент левая стена каньона исчезла, и с обрыва открылся вид на 
обширную, поросшую лесом долину. Но открытое пространство быстро кончилось, 
через секунду слева вновь выросла стена. Растительность, как будто 
вдохновленная соседством леса, стала гуще и разнообразнее, кусты и ползучие 
растения теперь уже почти полностью скрывали скалистые стены.
И еще — тут чувствовалось нечто новенькое.
— Вижу дыры в стенах ущелья, — сообщила она, пытаясь одним глазом заглянуть 
внутрь хотя бы одного из отверстий. Но скорость позволяла понять лишь, что дыры 
настолько глубоки, что солнечный свет в них практически не проникает. — На 
первый взгляд, выглядят достаточно естественно, — продолжила она. — Могут быть 
колониями пернатых или пресмыкающихся, а может — и частью сенсорной системы. 
Рекомендую следующему визитеру прихватить набор обнаружения сенсоров помощнее 
моего… Секунду…
Она сбавила скорость и всмотрелась вперед. Ущелье опять расширялось, и справа…
— Похоже, я обнаружила-таки парадный подъезд, — выговорила она наконец. — 
Выглядит как вход в пещеру впереди и справа, немного под углом. Проход довольно 
большой — маленькие и маневренные корабли, вроде тех, что мы видели, вполне 
могли бы там развернуться. И вот теперь надо принимать решение — лететь дальше 
на «защитнике» или пройтись пешком.
Истребитель почти застыл на месте, и она, на всякий случай поставив репульсоры 
на полную тягу, напряженно размышляла. Естественно, самым очевидным решением 
было залететь внутрь на «защитнике». Только вот в этом случае «очевидное» вовсе 
не означало «умное». Поскольку на входе в шахту никаких реакций не 
просматривалось, это могло означать только одно из двух: либо ее до сих пор не 
засекли, либо вообще не рассматривали как источник угрозы.