нарваться на вспышку его ярости. — Выдвигаемся. Связь, что там со «Стирателем» 
и «Железной лапой» ?
— Наши разведчики установили контакт с их разведчиками, сэр, — передал офицер 
поста управления истребителями. — Они корректируют курсы, чтобы не врезаться 
друг в друга и в нас заодно.
— Пусть постараются хорошенько, — ледяным голосом предупредил Налгол.
Нет, право слово, верх профессионального унижения: три «звездных разрушителя» 
прячутся, слепые и глухие. Можно подумать, что других забот, кроме как избежать 
столкновения, у них нет. Вот было бы зрелище, если можно было бы всем трем 
разом сбросить невидимость и показаться во всей красе, чтобы вся система 
Ботавуи видела! А уж страху бы нагнали…
Но вот видеть их как раз и не могли. И именно это и было стержнем задания. Даже 
если все приборы обнаружения ботанских оборонительных систем работали сейчас на 
полную мощность, они могли засечь только выхлопы горсточки маленьких корабликов,
 болтавшихся в пространстве без видимой цели.
Маленькие корабли… и одна не такая уж и маленькая комета.
— Мы на курсе, капитан, — отрапортовал штурман. — Расчетное время прибытия — 
пять минут.
— Понял вас, — кивнул Налгол.
Минуты текли медленно. Налгол старательно рассматривал тьму, изредка освещаемую 
вспышками двигателей — то один, то другой разведчик выскакивал за пределы 
экрана, проверял правильность курса «Тиранника» и тут же нырял обратно под 
защиту невидимости. Таймер показал ноль, и Налгол почувствовал, как огромный 
корабль замедляет ход.
Сквозь защитный экран с правого борта внезапно показался здоровенный слой 
грязного камня и льда, быстро продвигающийся в сторону кормы.
— Есть! — отрывисто сказал он. — Мы ее проходим!
— Мы на курсе, сэр, — отрапортовал рулевой.
И точно: Налгол увидел, как движение края кометы к корме прекратилось, затем он 
медленно пополз назад и замер точно над командной надстройкой по правому борту.
— Капитан, курс стабилизирован!
— Швартовы?
— Челноки с ними вышли, сэр, — доложил другой офицер. — Будут закреплены через 
десять минут.
— Хорошо.
Конечно, никаких швартовых физически не хватит, чтобы скрепить «звездный 
разрушитель» и комету. Их единственной целью было давать штурману нужную 
информацию о том, что тела на орбите сохраняют позицию относительно кометы, 
лениво дрейфующей внутрь системы Ботавуи.
— Сообщения от других кораблей есть?
— «Железная лапа» пришвартовалась успешно, — доложил связист. — «Старатель» 
занял позицию; пришвартуются примерно одновременно с нами.
Налгал, кивнул и впервые за все последнее время открыто перевел дух. У них 
получилось. Они были в точке назначения, и ботаны их, по всей вероятности, не 
засекли.
Теперь оставалось только выжидать. И надеяться, что Гранд адмирал Траун 
соответствует легендам о своей гениальности.
8
Неплохо-неплохо, — недоверчиво прищурившись, протянул дядька, чья сальная 
физиономия маячила на дисплее комлинка. — Давай еще разок.
— Тебе уже дважды повторили, — произнес Люк, изобразив лицом и голосом, как ему 
все это надоело. — Ничего не изменится только оттого, что тебе приперло.
— Ну так повтори еще разок. Итак, тебя зовут?..
— Менсио, — устало сказал Люк, глядя через иллюминатор на сотни астероидов 
вокруг и прикидывая, на каком из них сидит этот настырный часовой. — Работаю на 
Вессельмана, у меня для вас груз. Что тебе еще неясно?
— Давай-ка начнем с того, что ты работаешь на Вессельмана, — проворчал часовой.
 — Он ни разу не упоминал ни о каких Менсио.
— Когда вернусь, заставлю его послать тебе полный список своей команды, — 
ядовито ответил Люк.
— За базаром следи! — обрезал собеседник и принялся поедать взглядом физиономию 
Люка.
Джедай старательно напустил на себя скучающе-беззаботный вид. Вообще-то 
физиономия Люка Скайуокера была широко известна по всей Галактике. Но 
окрашенные в более темный цвет волосы и кожа, накладная борода, слегка раскосые,
 как у гореж, глаза и парочка живописных шрамов через щеку делали его 
совершенно неузнаваемым. По крайней мере, он сильно на это надеялся.
— И вот еще, — сказал часовой. — Обычно эти рейсы выполняет Пинцет. Как так 
получилось, что его нет?
— Слег с какой-то заразой, летать не может, — пояснил Люк.
И почти не соврал. Упомянутый Пинцет, по идее, сейчас мирно посапывал на 
Вистриле, заботливо погруженный Скайуокером в целебный транс, и ни о чем не 
волновался.
Его коллеги отнюдь не пришли в восторг оттого, что его заменит Люк. С другой 
стороны, когда Пинцет выйдет из транса, будет еще здоровее, чем раньше.
— Послушай, уважаемый, я не собираюсь тут с тобой неделю точить лясы и 
зарастать пылью, — продолжил Люк. — Либо ты меня пропускаешь, либо я 
возвращаюсь к Вессельману, и вы получите ту же партию, но уже по двойному 
тарифу. Устраивает? Мне без разницы — я свое получу при любом раскладе.
Часовой пробурчал что-то уж совсем нецензурное.