покоя и чуточку супружеского внимания — и все у тебя прояснится.
Лейя улыбнулась в ответ, немного расслабилась.
— Это то, что тебе сейчас нужно? Чуточку супружеского внимания?
— Прежде всего я хочу, чтобы мы с тобой убрались отсюда, — Хэн взял ее за руку 
и потащил к двери. — Тебе нужно хоть немного мира и покоя, но как только дети 
вернутся с занятий, у нас дома не останется ни того ни другого. Так что давай 
ловить момент.
— До чего заманчиво звучит, — вздохнула Лейя. — Там, за стенкой, все только и 
делают, что судят и рядят на темы справедливого возмездия. Что ж, они прекрасно 
обойдутся без меня.
— Само собой, — подтвердил Хэн. — За следующий час ничего судьбоносного в 
Галактике не произойдет.
— Ты уверен?
Хэн успокаивающе сжал ее руку.
— Торжественно обещаю.
* * *
Огни на мостике мигнули, и в иллюминаторах начало постепенно меркнуть пестрое 
небо гиперпространства.
Но в обычную картину исчерченного звездами космоса оно не превратилось. Когда 
исчезла пестрота, наступила полнейшая тьма.
И полная слепота.
Капитан Налгал долго смотрел через иллюминатор «Тиранника» в пустоту, борясь с 
тошнотворным ощущением собственной уязвимости. Прыжок «звездного разрушителя» 
под прикрытием маскировочного экрана вывел его в систему Ботавуи полностью 
ослепшим и оглохшим; для любого боевого корабля положения ужаснее нельзя было 
представить. Но была и другая сторона медали — щит невидимости надежно скрывал 
их от врагов. Но даже при таком раскладе капитан предпочел бы, не торгуясь, 
видеть все происходящее вокруг.
— Докладывает летная палуба, — послышался голос офицера, управляющего полетами.
 — Разведывательные корабли вышли.
— Понял вас, — сказал Налгол, не поворачивая головы.
Он пытался охватить взглядом как можно больший кусок темноты; вахтенным ни к 
чему было видеть, что он глазеет в иллюминаторы, словно новобранец. Капитан 
засек вспышку двигателей одного из разведчиков, вылетевших из створа; затем 
разведчик пересек границу невидимости и исчез из виду.
Налгол перевел дух, пытаясь все-таки понять, за каким хаттом Империя, он сам и 
все остальные тут делают. В кабинете моффа Дисры в компании Траззена, Аргоны и 
Дорьи доводы выглядели довольно разумно. Здесь, в пустынной системе Ботавуи, за 
миллионы стандартных километров от любых форм жизни, они казались полной своей 
противоположностью.
Но можно посмотреть и с другой стороны: а многие ли из планов Гранд адмирала 
Трауна были доступны пониманию? Почти все они казались абсолютной бессмыслицей. 
Многие так заблуждались, очень многие… Зачастую начинали прозревать, только 
когда эти планы приводились в действие и их истинную гениальность начинал 
испытывать на себе противник…
Налгол фыркнул про себя. Он никогда не служил ни под непосредственным 
командованием Трауна, ни под кем-то еще из Гранд адмиралов, поэтому иметь 
собственное мнение по этому вопросу ему как-то и не пристало. Но даже издалека, 
с самой периферии, где большую часть времени приходилось нести службу 
«Тираннику», Налгол прекрасно видел, каких успехов добивалась Империя, когда у 
руля стоял Гранд адмирал. Пока не был убит этим предателем Рукхом.
Или якобы был убит. Такая вот получилась маленькая ловкость рук. Интересно, и 
как это ему удалось выкрутиться?
И вот что еще интереснее: почему он отлеживался в какой-то норе все эти годы?
Отлеживался и позволял идиотам-мегаломанам вроде адмирала Даалы полностью 
истощить ресурсы Империи, притом совершенно безнаказанно?
И почему, когда он вернулся, из всех возможных вариантов выбора он связался 
именно с Дисрой?
Налгол поморщился. Дисру он терпеть не мог. И никогда ему не верил по одной 
простой причине: Налгол прекрасно понимал, что господин губернатор Бастиона с 
потрохами сожрет любого, чтобы только захапать хотя бы маленький, но личный 
кусочек от осколков Империи. Страшно предположить, что будет, если кто-то 
окажется способен возродить Империю, но не под мудрым руководством господина 
Дисры. Такого удара он просто не переживет. И уж коли Траун начал с ним 
собственную игру, то не такой он, похоже, и умный, как гласят легенды.
Дорья, конечно, головой ручался за Гранд адмирала и выпрыгивал из штанов, с 
пеной у рта расписывая его железный характер и военный гений. Но почему тогда 
Аргона с той же прытью отстаивал компетентность самого Дисры? Что такое им было 
известно?
По крайней мере, один из вопросов был снят: это был именно Траун, и никто иной. 
Генетический анализ подтвердил стопроцентно. Это был Траун, и вокруг все 
говорили, что он гений. Оставалось только надеяться, что они были правы.
Его внимание привлекло движение слева. Он повернулся и увидел, как один из 
разведчиков прошел сквозь щит невидимости и изменил курс, чтобы остаться в 
пределах его охвата.
— Итак? — спросил Налгол.
— Мы почти в точке, сэр — доложил связист. — Небольшая перемена курса, и мы 
будем на месте.
— Штурману — рассчитать курс и передать рулевому, — приказал Налгол, прекрасно 
зная, что это уже сделано. В противном случае подчиненные крепко рисковали