— Да, — согласился Бел Иблис. — Хотя… Отследить мои передвижения ныне задача не 
из сложных. Теперь мы не делаем из этого такого секрета, как лет пять назад.
Он повернулся к компьютеру и застучал по клавишам.
— Мне еще кажется, что здесь можно разобрать упоминание имени «Вермель». Если я 
правильно помню, был с таким именем офицер в штабе адмирала Пеллаэона.
Ландо посмотрел в иллюминатор. Под ними висел полумесяц планеты, если 
приглядеться, можно было разглядеть блики на плоскостях снующих вокруг 
«крестокрылов».
— Мне кажется, это говорит в пользу предположения о ренегатстве, — предположил 
он. — Они не хотели убивать офицера такого ранга, и притом не хотели, чтобы нам 
стало известно об этой попытке.
— Может быть, может быть, — Бел Иблис впился взглядом в дисплей. — Есть. Вот 
оно. Полковник Мейж Вермель.
Ландо развел руками.
— Ну, тогда все ясно.
Бел Иблис опять покрутил ус.
— Нет, — медленно сказал, он. — Моя интуиция по-прежнему говорит, что все не 
так просто. Предположим, вы хотите переметнуться на сторону противника. Разве 
вы бы выбрали для этой затеи кореллианский корвет? Почему не взять что-то более 
скоростное или лучше вооруженное? Или хотя бы с меньшей командой. Если, конечно,
 не рассматривать возможность того, что сотня с гаком членов экипажа тоже 
единогласно согласится сдаться нам…
— Не знаю, — неуверенно проговорил Калриссиан.
— Вот и я не знаю, — Бел Иблис выщелкнул из паза инфочип с записью. — Но думаю, 
что сделаю несколько копий и посмотрю, что удастся выудить.
Ландо поднял бровь.
— У вас что, так много свободного времени?
Бел Иблис приподнял плечи.
— Должно же быть у генерала хоть какое-то хобби.
7
Великая конвокационная палата была достроена всего три месяца назад. Старый зал 
после взрыва ремонту уже не подлежал. И хотя отнюдь не все отделочные работы 
были закончены и кое-где еще лежали груды строительного мусора, общий эффект от 
нового зала, как и обещали проектировщики, был весьма впечатляющим. Старую 
традиционную конструкцию зала, когда места для делегатов амфитеатром спускались 
вниз, к возвышавшейся в центре трибуне, конструкторы заменили группами сидений 
самых разнообразных форм и размеров. Каждая группа соединялась с соседними 
короткой лесенкой или пандусом. И хотя эти лесенки и пандусы были разбросаны, 
на первый взгляд, безо всякой видимой системы, в этом кажущемся беспорядке все 
же присутствовали единство стиля и определенное изящество. Отделяли делегатские 
ложи друг от друга прозрачные панели, или резные решетки, или просто 
символические перильца, высокие или не очень — в зависимости от того, что 
нашептала дизайнерам их буйная фантазия. Из каждой ложи прекрасно 
просматривалась центральная трибуна, а на встроенный дисплей можно было вызвать 
крупный план оратора или любой из делегатских групп в ложах.
Место это во многом напоминало Лейе великолепный театр «Кориолин Марли» на 
Алдераане, известнейший дворец искусств, который всегда для нее был символом 
этикета, культуры и цивилизации. И она втайне лелеяла надежду, что подобное 
оформление будет способствовать развитию этих качеств у собиравшихся здесь 
сенаторов.
Но сегодня был явно не тот случай.
— Правильно ли я вас понял, президент Гаврисом? — разнесли по залу 
громкоговорители грубый рык опкуиса. — Вы говорите нам, что ботаны сыграли 
ведущую роль в уничтожении Каамаса и в том почти что геноциде, который 
развернулся против каамаси. И в это же время вы утверждаете, что не стремитесь 
к справедливому возмездию за этот гнуснейший акт?
— Это не совсем то, что я сказал, сенатор, — мягко поправил его президент Понк 
Гаврисом, дернув хвостом и снова уложив его у задних ног. — С вашего позволения,
 я повторю. Небольшая, подчеркиваю, небольшая группа пока не установленных 
ботанов была замешана в этом прискорбном инциденте. Если и когда мы сумеем 
узнать их имена, мы, несомненно, привлечем их к ответственности в полной мере, 
и правосудие, к которому все мы стремимся, свершится. А до тех пор сделать это 
просто не представляется возможным.
— Почему же? — требовательно спросила особа с лохматыми сине-зелеными волосами 
и длинным тонким лицом.
Форшулианка, неуверенно припомнила Лейя; представляет восемьдесят семь 
населенных миров сектора Йминис на Внешних территориях.
— Советник Фей'лиа не отрицает причастности ботанов. И это очень хорошо: они 
должны быть примерно наказаны за такое чудовищное бесчестье, нанесенное всей 
галактической цивилизации.
Лейя взглянула через трибуну на Борска Фей'лиа, сидевшего на дальнем конце в 
ряду членов Совета. Ботан держал себя в руках, но ее чувства джедая безошибочно 
определили жуткую тревогу за внешне бесстрастной личиной. Она знала, что ботан 
накануне имел долгий разговор с главами Объединенных кланов на Ботавуи. Судя по 
выражению его лица, результаты этого разговора были явно не в его пользу.
— Понимаю ваши чувства, сенатор, — сказал Гаврисом. — Но хотелось бы уточнить, 
что законодательные принципы Новой Республики несколько отличаются от 
традиционных кодексов, принятых в правосудии Форшулири.
Сложенные на спине длинные крылья развернулись и вытянулись вперед. Цепкие 
кончики перьев коснулись одной из клавиш, и на экране у него над головой