— Ладно, — проворчал он. — Вылезайте из моего кресла. Я приказы буду отдавать.
16
— Итак, генерал, — произнес Гилад Пеллаэон, принимая от собеседника стаканчик 
кареасского бренди и погружаясь в мягкую спинку уютного кресла, — как обстоят 
дела на Малой Йаге?
— Да точно так же, как и всегда, — отозвался генерал-полковник Хестив, одной 
рукой плеснув в собственный стакан немного бренди, а второй указывая на далекую 
планету в центре обзорного экрана своего кабинета; после чего занял место перед 
заваленным инфочипами рабочим столом. — Тихо.
— А я так понял, что среди части местного населения наблюдались беспорядки, — 
заметил Пеллаэон.
— Да ну, чепуха какая, — теперь жест был еще небрежнее, чем в первый раз. — 
Собственно, поскольку подавляющее большинство абсолютно лояльно, мы тут скучаем.
 Они сами, как правило, разбираются, без нашей помощи. Время от времени 
приходится грозить пальцем — чтобы защитить тех самых диссидентов от чересчур 
рьяных верноподданных граждан. Изведут ведь под корень, а кому это надо?
— То есть поддерживаешь высокий моральный дух?
— Вот именно.
Господа офицеры понимающе переглянулись и отдали должное напитку.
— Представляешь, как свежо воспринимают экзоты наш новый облик? — хмыкнул 
Хестив.
— Да уж… Жаль, Императору не пришла в голову эта мысль лет так двадцать назад.
— Жаль, что никто не наподдал ему, пока еще можно было. Тот же Вейдер, к 
примеру, — с нотой горечи возразил Хестив. — Были же сотни умных и умелых 
руководителей или флотских офицеров, они бы смогли сохранить Империю.
Пеллаэон почувствовал, как перехватывает дыхание.
— Один, как минимум, был, — негромко сказал он.
Хестив скривил губы.
— Да… Гранд адмирал Траун. Всегда сожалел, что не выпало случая с ним 
встретиться.
Они снова выпили, на этот раз — молча. Затем Хестив откашлялся.
— Но что толку кулаками махать, — сказал он. — Драка-то закончилась. Все в 
прошлом, а в настоящем мы имеем то, что имеем. Почему-то я предполагаю, адмирал,
 что ты прилетел поговорить о будущем.
Пеллаэон сделал еще один глоток бренди.
— Да, — произнес он, в упор глядя на старого друга. — Если без обиняков, война 
против Республики окончена, и не в нашу пользу. Весь мой военный опыт говорит 
за то, что пора начинать говорить о мире.
У Хестива стянуло кожу на скулах.
— Иным словом — о капитуляции.
— Вот это спорный вопрос, — сказал Пеллаэон. — Если мне удастся осуществить 
задуманное, мы сохраним за собой большинство из того, чем владеем сейчас.
Генерал-полковник фыркнул.
— А что, у нас еще что-то осталось?
Пеллаэон отставил стакан.
— Мы контролируем больше тысячи населенных систем, — мягко напомнил он. — Ты 
предпочитаешь, чтобы мы позволили Новой Республике сперва отхватить еще больший 
кусок и лишь потом смириться с неизбежным?
— У Новой Республики на данный момент болят зубы. Ей нечем кусаться.
— У них есть проблемы, кто спорит, — признал Пеллаэон. — Но если ты ожидаешь, 
что из-за Каамаса или еще чего-то там она вспорет себе живот и испустит дух, то 
ты, генерал, прошу меня простить, не совсем в ладах с реальностью.
— Приношу свои извинения, адмирал, сэр, но, со всем моим уважением, я не 
согласен, — уперся Хестив. — Если их немного подтолкнуть…
Пеллаэон подавил вздох. Опять тот же спор, опять те же доводы… Как жаль, что 
даже с Хестивом ему приходится долдонить одно и то же.
— Итак, ты склонен воодушевить Республику на саморазрушение, — сказал адмирал.
 — Опустошить верфи, если понадобится, оттянуть в другие сектора все людские и 
технические ресурсы с Убиктората — и оставить систему полностью беззащитной.
— При необходимости — да, — упрямо заявил Хестив. — Адмирал, мы — военная база. 
Предполагается, что наши ресурсы используются для войны.
— Допустим, — кивнул Гилад. — И что произойдет, когда республиканцы обнаружат, 
что мы занимаемся подстрекательством?
— Не вижу причин, по которым они это узнают, — заспорил генерал. — Мы же не 
будем посылать «разрушители» или ДИшки. Или еще столь же явно имперское…
— Нет, — Пеллаэон отрицательно покачал головой. — Некоторое время мы сумеем их 
дурачить, может быть, даже довольно долго. Но в конце концов, все раскроется. И 
тогда республиканцы вновь объединятся. На достаточно долгий срок, чтобы нас 
уничтожить.
Хестив уставился в иллюминатор на далекий серо-красный клубок планеты.
— По крайней мере, погибли бы в бою, — с явным усилием проговорил он. — А так… 
Нет чести сдаться врагу, адмирал.
— В бессмысленной и пустой трате человеческих жизней я особой чести тоже не 
вижу, — отрезал Пеллаэон.
Хестив криво усмехнулся.
— Я знаю, — грустно сказал он. — Но если ты мертв, то избавлен от жизни под 
грузом позора.
— Во флоте многие назвали бы это воинской доблестью, — сказал Пеллаэон. — А я 
назову это глупостью. И трусостью, друг мой. Если нас уничтожат, если все мы 
погибнем, то вместе с нами исчезнут идеалы Империи. Но капитулировав, мы сумеем