адмиралом.
— Думаете, достаточно нагрузили его, адмирал? — негромко спросил он.
— Нагрузил? А-а, да… это совсем неважно, капитан. Мы дали ему все, что 
необходимо, и если самому Маззику не хватит мозгов ткнуть пальцем в Каррде, то 
у нас есть еще один контрабандист на роль обвинителя. В любом случае всегда 
лучше предложить чуть-чуть меньше, чем чуть-чуть больше. Некоторые 
автоматически подвергают сомнению чересчур открытую информацию.
Челнок, опять обдав палубу горячим воздухом, легко поднялся в воздух и 
направился к створу… и только тогда из-под арки, ведущей к механикам, вынырнул 
ухмыляющийся человек.
— Здорово провернули дельце, адмирал, — Нилес Шныр ловкими движениями 
переместил сигару из одного угла рта в другой. — Взяли, как маленького, а потом 
— р-раз! — и на лопатки. Он теперь долго будет переваривать это дело.
— Благодарю вас, Шныр, — сухо произнес Траун. — Ваше одобрение много значит для 
меня.
Секунду угонщик размышлял, потом решил не считать слова Гранд адмирала 
оскорблением.
— Ладно вам, — сказал он. — Че дальше-то будем делать?
На слове «будем» у Трауна глаза полыхнули огнем, но развивать тему Гранд 
адмирал не стал.
— Прошлой ночью Каррде передал несколько сообщений, — поделился он новостями. — 
Одно из них мы перехватили. Дешифровщики все еще трудятся над ним, но ничем 
другим, чем созывом новой встречи, оно быть не может. Как только нам будет 
известно время и место, вам их передадут.
— А я пойду и помогу Маззику указать на Каррде, — подхватил Шныр.
— Ничего подобного, — резко возразил Траун. — Вы будете сидеть в углу и держать 
рот закрытым.
Шныр даже попятился от такого напора.
— Ладно… чего уж…
Траун еще немного поджарил его взглядом.
— Вот что вы будете делать, — наконец продолжил он. — Вы сделаете так, что в 
руки Каррде попадет некая информация. Предпочтительно, в компьютер на борту его 
корабля. Именно там Маззик будет искать с самого начала.
Он сделал короткий жест. Из небольшой свиты вперед вышел офицер и вручил Шныру 
инфочип.
— Ага, — угонщик хитро прищурился. — Все, понял. Сделка Каррде с лейтенантом 
Коском, ага?
— Верно, — сказал Траун. — Плюс некоторые добавочные доказательства, которые мы 
уже поместили в личное досье Коска. Они не оставят ни малейших сомнений в 
манипуляциях Каррде. Полагаю, этого хватит.
— Эт точно, парни не любят, когда их держат за выпасков. Могут и шею свернуть,
 — Шныр повертел инфочип в пальцах, жуя не зажженную сигару. — Ладно. Так 
значит, мне надо пробраться на борт «Дикого Каррде»…
Он глянул в лицо Трауну и покорно замолчал.
— Нет, — негромко сказал Гранд адмирал, щурясь от слишком яркого света на 
летной палубе. — Совершенно наоборот. Вы будете держаться как можно дальше от 
этого корабля, а также от наземных помещений. Вам вообще не позволяется 
находиться в одиночестве, как только окажетесь на базе Каррде.
Шныр поморгал, опять пожевал сигару. Хотел сплюнуть на палубу, но во время 
опомнился, наткнувшись взглядом на Пеллаэона.
— Ага, но… а как? — Он беспомощно вертел инфочип. Пеллаэон услышал, как тяжело 
вздохнул Траун. Терпение Гранд адмирала все же не было безразмерным.
— На борт «Дикого Каррде» пойдет ваш дефель.
Шныр просветлел бородатым лицом.
— А! Ну да… да. Он может прошмыгнуть, и никто его не заметит.
— Пусть постарается изо всех сил, — голос Трауна внезапно стал холодным как лед.
 — Потому что я не забыл, какую роль вы сыграли в смерти лейтенанта Коска и его 
людей. Вы задолжали Империи, Шныр. И долг еще не оплачен.
Шныр побледнел, даже клочковатая борода не могла этого скрыть.
— Понял я, адмирал.
— Хорошо. Вы останетесь на своем корабле, пока дешифровщики не закончат работу. 
После того как получите информацию, действуйте на свой страх и риск.
— Точно, — Шныр запихал инфочип в карман. — Так. А после того как парни 
начистят дюзы… э-э… позаботятся о Каррде, мне-то че делать?
— Что угодно, — Траун пожал плечами. — Займитесь делами, например. Когда вы мне 
снова понадобитесь, я дам знать.
Шныр скривился.
— Это уж точно…
Кажется, он только сейчас стал осознавать, что долг Империи придется 
выплачивать еще очень долго.
16
Планета была как планета, зеленая, с синими морями и белыми пятнами облаков. 
Ничем она особенно не отличалась от множества миров, на которые приходилось 
садиться Хэну. Разве что у нее не было имени.
И космопортов. И орбитальных заводов. И городов, и электростанций. И еще много 
чего. То есть почти ничего не было.
— Это, что ли, она и есть? — спросил он Мару.
Та не ответила. Хэн взглянул на нее и обнаружил, что она сидит, пристально 
всматриваясь в висящий за лобовым иллюминатором шарик планеты.
— Так она или нет? — снова спросил он.