Она была в больничной палате — об этом определенно говорили многочисленные 
биомониторы, мягкий свет и складные ширмы, разделявшие больничные койки. Но это 
не был один из медицинских комплексов Каррде — по крайней мере, не один из тех, 
в которых ей доводилось бывать.
Зато обстановка была уж слишком знакома. Это была стандартная имперская 
послеоперационная палата.
На данный конкретный момент, кроме нее, в палате никого не было, но Мара 
понимала, что долго так продолжаться не будет. Она бесшумно скатилась с кровати 
и приземлилась на корточки. Заодно и проверила, насколько она в форме. Болей не 
было — никаких. Головокружения тоже. Ран не наблюдалось.
В ногах кровати обнаружились халат и больничные тапочки. Мара облачилась и на 
цыпочках двинулась к двери — в полной готовности обездвижить и обеззвучить все, 
что ей встретится за порогом. Она провела рукой над сенсором замка, дверь 
послушно скользнула в сторону, Мара прыгнула через порог… И озадаченно застыла.
— А, привет, Мара, — поздоровался Гент. Он мельком взглянул на нее поверх 
компьютерного терминала, над которым колдовал, и тут же вернулся к своему 
занятию. — Как себя чувствуешь? — из вежливости поинтересовался он.
— Сносно, — буркнула Джейд, уставившись на пацана во все глаза и остервенело 
перетряхивая собственную память.
Гент работал на Каррде и был, наверное, лучшим ледорубом в Галактике. А то, что 
сейчас он сидел, ссутулившись над компьютерным терминалом, означало, что они не 
в плену. Если только, конечно, тот, кто их пленил, не был таким беспросветным 
кретином, что не придумал ничего лучше, чем подпустить ледоруба ближе, чем на 
расстояние полета плевка к компьютеру.
Но разве она сама не отослала Гента в штаб Новой Республики на Корусканте? 
Отослала. Точно отослала, по распоряжению Каррде. Как раз перед тем, как 
собрать часть команды и отправиться прямиком в эту заварушку с «Катаной».
А там она врезалась на своем «Зет-95» в имперский «звездный разрушитель»… и ей 
пришлось катапультироваться… и она снайперски угодила со своим 
катапультированным креслом прямиком под луч ионной пушки… который поджарил все 
ее системы жизнеобеспечения. И предоставил ей увлекательную возможность 
дрейфовать в межзвездной пустоте до конца вечности.
Мара огляделась по сторонам. Что ж, похоже, вечность оказалась короче, чем она 
думала.
— Где это мы? — спросила она, хотя теперь уже у нее появилась одна догадка на 
этот счет. И догадка подтвердилась.
— В старом Императорском дворце на Корусканте, в медицинском секторе, — ответил 
Гент, озабоченно нахмурившись. — Пришлось немного подремонтировать твои 
нервишки. Разве не помнишь?
— Малость невнятно, — призналась контуженная.
Но на самом деле, когда первая пелена с рассудка спала, потихоньку начала 
вырисовываться и вся картина в целом. Разрушенные системы жизнеобеспечения, 
странная, головокружительная неопределенность, которая навалилась на нее, когда 
она дрейфовала в пустоте навстречу смерти. Должно быть, прежде чем ее нашли, 
она пострадала от кислородного голодания.
Нет. Не нашли. Нашел. Только один человек мог разыскать одинокое 
катапультированное кресло среди пустоты и обломков. Люк Скайуокер, последний 
рыцарь-джедай.
Человек, которого она собиралась убить.
Ты убьешь люка скайуокера.
Слова Императора эхом отдались в голове. Она шагнула назад, прислонилась спиной 
к дверному косяку. Колени внезапно ослабели. Она была здесь тогда, в ту минуту, 
когда он погибал у Эндора. Но она все видела. Видела, как Люк Скайуокер сразил 
его и тем разрушил всю ее жизнь.
— Вижу, вы очнулись, — раздался новый голос.
Мара открыла глаза. К ней через всю комнату энергичными шагами приближалась 
женщина в форменной тунике врача. Сзади еле поспевал меддроид.
— Как вы себя чувствуете?
— Отлично, — Мара поймала себя на остром желании наброситься на врача с 
кулаками. Эти люди — враги Империи — не имели права расхаживать здесь, в 
Императорском дворце…
Она осторожно перевела дух и затолкала эмоции поглубже. Врач резко остановилась,
 на лице ее появилось профессионально-озабоченное выражение. Гент оторвался от 
своего возлюбленного компьютера и посмотрел озадаченно.
— Простите, — пробормотала Мара. — Похоже, я еще не вполне опомнилась.
— Это неудивительно, — кивнула врач. — В конце концов, вы ведь месяц пролежали 
в постели без сознания.
— Месяц?!
— Ну, почти месяц, — поправилась врач. — И еще некоторое время провели в ванне 
с бактой. Не волнуйтесь, проблемы с кратковременной памятью — нормальное 
явление после восстановления нейронных цепей, но в ходе лечения они обычно 
проходят.
— Понятно, — машинально кивнула Мара. Месяц. Она провалялась тут целый месяц. А 
в это время….
— Вам отвели комнату для гостей этажом выше. Вы можете переселиться туда, когда 
вам будет удобно, — продолжала врач. — Хотите, я проверю, все ли там готово?
Мара заставила себя вернуться к реальности.
— Да, будьте так добры, — сказала она. Врач достала комлинк. Пока она говорила, 
Мара занялась Гентом.
— Ну, что произошло за этот месяц на фронте?