пройти через ваши земли к запретной горе и обещайте не выдавать нас Империи.
Ц-ЗПО перевел это на оба местных наречия, и Хэн морально приготовился к 
продолжению толковища. Но оказалось, что зря. Главарь минейршей снова воздел 
верхние руки к небу, а нижними поднял чучело белого когтекрыла и протянул его 
Люку.
— Кажется, он предлагает вам свидетельство того, что вы можете в дальнейшем 
путешествовать по этим лесам, — беспомощно пролепетал Ц-ЗПО. — Конечно, я могу 
и ошибаться, этот диалект сохранился относительно неизменным, но язык жестов 
часто…
— Поблагодари их, — сказал Люк, с вежливым кивком принимая подношение. — Скажи, 
что мы высоко ценим их гостеприимство. И что им не придется жалеть, что они 
помогли нам.
* * *
— Генерал Ковелл? — раздался из интеркома суховатый, по-военному сдержанный 
голос. — Через несколько минут корабль произведет посадку.
— Понял вас, — привычно отозвался генерал, отключил связь с рубкой и повернулся 
ко второму пассажиру в салоне. — Мы почти на месте.
— Да, я слышал, — промурлыкал К'баот, в голосе его звучало удовлетворение, эхом 
отозвавшееся в голове генерала. — Скажите мне, генерал Ковелл, находимся ли мы 
в начале пути или завершаем его?
— В начале, разумеется, — без запинки произнес генерал. — Нашему пути не будет 
конца.
— А Гранд адмирал Траун?
Ковелл почувствовал, как лоб собирается в складки. Он не слышал этого вопроса 
раньше. По крайней мере, заданного таким образом. Но пока он шарил в опустевшей 
памяти, ответ сам всплыл в его мыслях. Как и все остальные ответы.
— Это начало конца Гранд адмирала.
К'баот негромко рассмеялся; по телу генерала разлилось убаюкивающее тепло. 
Ковелл хотел поинтересоваться у магистра, что смешного тот нашел в его словах, 
но гораздо легче и намного приятнее было сидеть и наслаждаться смехом 
собеседника. И непонятно откуда знать: что бы ни насмешило К'баота, это было и 
вправду забавно.
— Хорошо, не правда ли? — старик нарисовал в воздухе непонятный знак. — Ах, 
генерал, генерал! Какая ирония, не находите? С самого начала, с самой первой 
нашей с ним встречи в моем городе Гранд адмирал Траун знал ответ. Но как тогда, 
так и сейчас он далек от понимания.
— Вы говорите о власти, магистр? — спросил Ковелл.
Эта тема была изучена и знакома, фразы всплывали и без мысленного напоминания.
— Несомненно, генерал Ковелл, — рассудительно сказал старик, вычесывая из 
бороды крошки недавней трапезы. — Я с самого начала говорил ему, что истинная 
власть вовсе не в том, чтобы победным шагом маршировать по далеким мирам, 
попирая планеты начищенным сапогом. Как не заключена она в войнах, сражениях и 
победе над безликими повстанцами.
Магистр улыбнулся, глаза его масляно заблестели.
— Нет, генерал Ковелл, — ласково и негромко журчал его голос. — Вот — вот же 
оно! — истинное могущество. Держать у себя на ладони чужую жизнь. Выбирать за 
другого его мысли и чувства. Направлять его действия, управлять его жизнью, 
определять его смерть.
Театральным медленным жестом старик вознес перед собой раскрытую пустую ладонь.
— Подчинить себе его душу…
— Даже Император этого не понимал, — сонно подал свою реплику Ковелл.
И получил в награду дозу удовольствия.
— Даже Император, — согласился К'баот; взгляд его уплыл в сторону, под 
мохнатыми бровями сложно было разглядеть, не дремлет ли магистр. — Палпатин, 
как и Гранд адмирал Траун, видел только дальние границы, к ним и тянулся. Его 
убило непонимание, а я ведь говорил ему, что так будет. Ибо, если бы он 
действительно имел власть над Вейдером…
Он опять покачал головой, не мелко, по-старчески, а неторопливо, с сожалением, 
даже скорбью.
— Собственно, Палпатин был глупцом. Но может быть, так распорядилась судьба? 
Может, он и не мог быть иным? Может, воля Вселенной заключается в том, что я, я 
один, пойму суть. Ибо один лишь я обладаю силой и желанием удержать власть. 
Первый… но не последний.
Ковелл сглотнул невесть откуда взявшийся комок; тот оцарапал вдруг пересохшую 
глотку. Ему не нравилось, когда магистр вот так оставлял его, пусть ненадолго. 
Особенно когда подступало странное, необъяснимое одиночество…
Но, конечно же, магистру все было известно.
— Вам больно, вы страдаете от одиночества, генерал Ковелл? — спросил К'баот, 
утешая и согревая собеседника одной кроткой улыбкой. — Вам нестерпимо, что я 
одинок? Ну конечно же. Но будьте терпеливы. Придет время, и нас станет много. А 
когда это время наступит, мы не будем испытывать одиночество. Никогда. Вот 
увидите.
У Ковелла появилось непонятное ощущение: будто за закрытой дверью дома стояли 
долгожданные гости и нужно встать и открыть им дверь.
— Видите, я был прав, — ласково улыбнулся К'баот. — Они здесь, Скайуокер и 
Джейд, оба. — Он опять мечтательно улыбнулся. — Они будут первыми, генерал 
Ковелл, первыми из многих. Ибо они пришли к нам, а когда я продемонстрирую им 
истинную власть, они проникнутся нашим величием и примкнут к нам.
Он помолчал, глядя в иллюминатор, и в предвкушении дернул себя за бороду
— Думаю, первой будет Джейд, — задумчиво добавил магистр. — Скайуокер один раз