подозревал, что знает ответ на вопрос, но пока еще не придумал, каким образом 
выдать за несчастный случай множественные и абсолютно несовместимые с жизнью 
ранения телохранителя. Но когда-нибудь он обязательно найдет решение.
— Вы так предсказуемы, — как и ожидалось, Рукх вышел из-за спины Гилада.
И указал в сторону двери длинным узким клинком.
Пеллаэон дал себе слово, что в ближайшем будущем сумеет убедить Трауна, что 
Гранд адмиралу Империи незачем держать в качестве охраны заносчивого экзота. А 
когда это случится, он прикончит Рукха собственными руками. И получит массу 
удовольствия. Пеллаэон никогда не испытывал садистских наклонностей, но в тот 
день ему позавидует даже Уилхуфф Таркин, светлая память ублюдку.
— Благодарю, — ровным голосом произнес капитан.
Он ожидал, что в каюте будет не продохнуть от своеобычной и, на вкус Пеллаэона, 
весьма эклектичной коллекции. И он оказался прав. Но даже его нетренированный 
взгляд сразу же зацепился за различия. Сегодня на «выставке» были представлены 
предметы двух разных стилей. А центр комнаты занимала большая тактическая 
развертка системы Тангрена.
— Входите, капитан, — пригласил Траун, потому что гость притормозил в дверях. — 
Какие новости?
— Повстанцы все еще выдвигают войска на позиции, — сообщил Гилад, протискиваясь 
между скульптурами и голографической картой. — Лезут прямиком в ловушку. Жаль, 
что не торопятся.
— Весьма невежливо с их стороны, — Траун указал на правую часть экспозиции. — 
Искусство мон каламари, — пояснил он тоном экскурсовода. — Что вы о нем 
думаете?
Что он мог думать о кусках коралла и цветных камешках? Пеллаэон добросовестно 
изучил экспонаты. Примитивные и нелепые, типичные для каламари. Что еще от них 
ждать?
— Весьма занимательно, — сдержанно сказал капитан.
— Несомненно, — согласился Траун. — Особенно вон те две скульптурки. Авторство 
принадлежит самому адмиралу Акбару.
Пеллаэон осмотрел указанные шедевры со значительным и искренним интересом.
— Не знал, что Акбар интересуется искусством.
— Не слишком много, — отозвался Гранд адмирал. — Эти две скульптуры были 
созданы довольно давно, еще до того как он присоединился к Альянсу. И все же 
они несут на себе черты его характера, и в этом отношении очень полезны. Как и 
вот эти, — на этот раз он указал налево. — Их отобрал для своей личной 
коллекции наш таинственный недоброжелатель с Кореллии.
И эти экспонаты подверглись внимательному осмотру со стороны капитана. Так 
значит, сенатор Бел Иблис собственноручно выбрал их? Интересно, за что?
— Откуда они? Из его старого кабинета в имперском сенате?
— Вот эти, — Траун обвел пальцем ближайшую композицию. — А вон те — из его дома.
 Вот эти — с его личного корабля. Разведка наткнулась на записи более-менее 
случайно, после анализа данных с Оброа-скай. Итак, вы сказали, что повстанцы 
продолжают лезть в нашу ловушку.
— Так точно, сэр, — Пеллаэон с облегчением вернулся к темам, для него лично 
простым и понятным. — И есть еще рапорт о кораблях поддержки в системе Драукизе.

— Не очевидно.
Пеллаэон нахмурился.
— Прошу прощения, адмирал?
— Я всего лишь имею в виду, что они чересчур секретничают, — задумчиво сказал 
Траун. — Втихаря снимают разведывательные и корабли прикрытия с других заданий, 
перегруппировывают и стягивают основные корабли… и все такое. Ничего 
определенного. Вечно им надо максимально затруднить работу имперской разведки!
Он посмотрел на капитана; в полумраке каюты глаза горели, как не погасшие угли.
— Как будто Тангрен действительно их цель.
— А вы хотите сказать, что это не так, — Пеллаэон давно прекратил спрашивать.
— Вот именно, капитан, — Траун опять разглядывал свою коллекцию.
Гилада Пеллаэона гораздо больше интересовала голографическая карта. Разведка 
давала девяносто четыре процента вероятности.
— Но… если они не собираются нападать на Тангрен, — начал он, — то..
— То на ту планету, где мы меньше всего их ожидаем, — Траун запустил руку в 
пульт, повозился.
Изображение системы Тангрен сменилась другой.
— Билбринги? — изумился Пеллаэон. — Сэр, но это…
— Безумие? — закончил за него Траун, вздергивая черную бровь. — Согласен 
Безумие людей и экзотов, которые через боль и кровь зазубрили, что лицом к лицу 
со мной им не выстоять. Они притворяются, что не видят ловушки, поставив на то, 
что я не замечу мелких перемещений. А пока я буду радоваться, какой я умный, — 
он указал на полупрозрачную, подрагивающую голограмму, — подготовят 
действительную атаку.
Пеллаэон посмотрел на одну из безделушек, когда-то принадлежащих Бел Иблису.
— Можно подождать подтверждения, прежде чем убирать наши силы от Тангрена, 
адмирал, — осторожно предложил он. — И можно было бы усилить активность 
разведки на Билбринги. Или, может, ваш источник мог бы…
— К несчастью, источник Дельфа молчит, — сказал Траун. — Но нам не нужны 
подтверждения. Это план повстанцев, а мы не можем рисковать и полагаться на 
нечто менее очевидное, нежели подтвержденные данные нашей разведки. Повстанцы 
думают, что обманули меня. Наша задача — удостовериться, что они продолжают в 
это верить.