сопровождая для пущей выразительности свой рассказ весьма характерными 
звуковыми эффектами. Именно эти эффекты вкупе с жестами наводили на мысль, что 
излагается вольная версия сражения с Империей на Эндоре. Лейя понадеялась, что 
болтливый дроид помнил о запрете на любое худое слово в адрес Дарта Вейдера. Он 
должен был помнить: она твердила ему об этом всю дорогу в полете.
Внимание привлекла какая-то возня слева: с другой стороны от двери Чубакка и 
Хабаракх чинно восседали лицом друг к другу, поглощенные какой-то тихой 
деятельностью, которая, казалось, включала в себя и руки, и запястья. Вуки 
прекратил свое занятие и вопрошающе поднял взгляд. Лейя кивнула, давая понять, 
что с ней все в порядке, и пытаясь сообразить, чем же Чуй и Хабаракх столь 
увлечены. Но конечности у них вроде пока на месте — что уже неплохо.
— Дочь господина нашего Дарта Вейдера! — отчетливо прозвучало сзади.
Лейя оглянулась и увидела приближающуюся майтракх.
— Приветствую тебя. Хорошо спала?
— Спасибо, хорошо, — отозвалась Лейя, — вы гостеприимны искренне и радушно.
Она посмотрела на Ц-ЗПО, размышляя, как бы вернуть его к обязанностям 
переводчика.
Майтракх по-своему истолковала ее взгляд.
— Сейчас быть время историй для детей, — пояснила она. — Твоя машина 
согласиться рассказать им историю последние дни господина нашего Дарта Вейдера.
Для собственного успокоения Лейя решила верить, что Ц-ЗПО будет придерживаться 
той версии, которую рассказал Люк: самопожертвование Повелителя Тьмы и его 
восстание против Императора, когда на кону оказалась жизнь сына. Во-первых, это 
было правдой, как ни противно было принцессе признавать этот факт. Во-вторых, 
можно было доказать ногри, что Империя — не объект для поклонения, раз уж сам 
господин их Дарт Вейдер так не считал.
— Да, — тихо проговорила Лейя, — все кончилось, и, в конце концов, он смог 
вырваться из сетей Императора.
Майтракх помолчала. Потом будто очнулась:
— Идти со мной, дочь господина нашего Дарта Вейдера.
Старуха повернулась и пошла вдоль стены. Лейя присоединилась к ней, обратив 
внимание, что внутренние стены дукхи тоже были украшены резьбой. Историческая 
фамильная летопись?
— Мой третий сын имеет новое уважение твоему вуки, — произнесла майтракх, 
указав жестом на Чубакку и Хабаракха, — наш новый господин Гранд адмирал пришел 
накануне, найти доказательство, что мой третий сын обмануть его в том, что его 
летное искусство сломалось. Вуки спасибо, он не нашел.
Лейя кивнула, с трудом продираясь сквозь хитросплетения чужой речи.
— Да, Чуй рассказал мне прошлой ночью о проверке корабля. Я разбираюсь в 
технике хуже него, но знаю, что непросто испортить пару проводов переговорного 
устройства так, как он это сделал. К счастью для всех нас, он все предусмотрел.
— Вуки не из твоей семьи или клана, — сделала глубокомысленный вывод майтракх,
 — но доверие ему как другу?
Лейя тяжело вздохнула.
— Я совсем не знала моего настоящего отца, господина вашего Дарта Вейдера. Я 
росла в другой семье. Вице-король Алдераана забрал меня к себе и воспитывал как 
свою дочь. На Алдераане, кажется, как и у вас, семейные отношения лежали в 
основе всей культуры и общества. Я росла, зазубривая наизусть списки тетушек, 
дядюшек, кузенов и кузин, учась располагать их в порядке близости ко мне. Чуй 
стал однажды просто хорошим другом. Теперь он член нашей семьи. Такой же, как 
мой муж и мой брат.
— Почему ты прийти сюда?
— Хабаракх сказал мне, что его народу нужна помощь, я подумала, что смогу 
что-то сделать.
— Кто-нибудь считать, ты пришла сеять раздор среди нас.
— Ты сама вчера вечером это сказала, — напомнила ей Лейя. — Единственное, что я 
могу ответить: раздор — не моя цель.
Майтракх в задумчивости издала долгий свистящий звук и закончила его двойным 
прищелкиванием остроконечных зубов.
— Цель не быть всегда то, что получится, дочь господина нашего Дарта Вейдера. 
Сейчас мы служить одному. Ты требуешь: служить другому. Это есть зерно раздора 
и смерти.
Лейя поджала губы.
— Служение Империи приносит вам удовлетворение? — спросила она. — Обеспечивает 
ли оно вашему народу лучшую жизнь или почетное положение?
Старуха посмотрела на нее почти презрительно.
— Мы служим Империи — один клан. Для тебя требовать нашего служения было бы 
возвращение раздоров древности.
Тут они дошли до схемы на стене, и майтракх указала на нее худой рукой:
— Видеть нашу историю, дочь господина нашего Дарта Вейдера?
Пришлось вытянуть шею, чтобы посмотреть. Письмена чужого языка покрывали две 
трети стены, каждое слово соединялось с дюжиной других пересекающимися линиями. 
Это явно была схема генеалогического древа, включавшая в себя то ли весь клан 
Кихм'бар. то ли только эту конкретную семью.
— Да, я вижу, — кивнула она.
— Значит, видеть ужас и разрушение жизни, что быть конец конфликтов древности,
 — заключила майтракх.
Она указала на три или четыре места на карте, абсолютно, с точки зрения Лейи, 
не примечательные. Чтение генеалогии ногри явно требовало от принцессы 
некоторого нового специфического навыка и большего, нежели весь ее прежний,