Пеллаэон возмущенно покачал головой.
— Я не могу поверить, — сказал он. — Скайуокер не мог справиться со всеми. И не 
в лесу йсаламири.
Траун продолжал разглядывать Пеллаэона:
— Согласен. Очевидно, он был с компанией.
Усилием воли Пеллаэон выдержал взгляд.
— Каррде?
— Кто же еще? — усмехнулся Траун. — Он так рьяно заявлял о своем нейтралитете.
Пеллаэон потупил взгляд:
— Необходимо прояснить обстановку. Ударный крейсер для этой цели вполне 
подойдет, у нас их много.
Траун глубоко вдохнул, затем медленно выдохнул.
— Нет, — сказал он ровным голосом. — Вы, капитан, чтобы убить блоху, потребуете 
протонную торпеду. Операция Слуис Ван — наша первостепенная задача на данный 
момент. Каррде и его людьми займемся позже.
Он снова повернулся к связисту.
— Дайте сигнал грузовику, — распорядился Гранд адмирал. — Прикажите им 
активировать маскировочные поля.
— Есть, сэр.
Пеллаэон повернулся к иллюминатору. Грузовик, купающийся в огнях «Химеры», 
выглядел таким безобидным.
— Маскировочные поля активированы.
Траун кивнул:
— Приступаем.
— Есть, сэр.
Грузовик довольно неуклюже развернулся к далекому солнцу системы Слуис Ван и 
начал разгон.
— Зафиксируйте время, — приказал Траун.
— Время зафиксировано.
Траун посмотрел на Пеллаэона.
— Мой флагман готов? — задал он обычный вопрос.
— «Химера» полностью под вашим командованием, адмирал, — привычно ответил 
Пеллаэон.
— Хорошо. Мы следуем за грузовиком точно через шесть часов двадцать минут. Я 
хочу услышать последние рапорты со всех кораблей… и хочу, чтобы вы напомнили им,
 что наша цель — уничтожить планетарную защиту. Не нужно излишнего геройства. 
Заставьте всех понять эту мысль. Мы пришли взять корабли, а не потерять их.
— Так точно, сэр, — Пеллаэон пошел к пульту связи.
— И, капитан…
— Да, адмирал?
По лицу Трауна блуждала натянутая улыбка.
— Напомните им заодно, — негромко добавил он, — что наша окончательная победа 
над Альянсом начнется здесь.
31
Афион, командир фрегата сопровождения «Ларкхесс», покачал головой, с явным 
неудовольствием наблюдая из глубин кресла за сидящим рядом пилотом в 
комбинезоне с нашивками Разбойного эскадрона.
— Вы, «крестоперые», — пророкотал Афион, — живете на всем готовеньком, вам это 
известно?
Ведж Антиллес пожал плечами. Его тщательно набранное терпение истощалось. Он 
твердил себе: не обижайся, ни в коем случае не обижайся. Противостояние 
проходило нелегко и требовало больших душевных затрат. Но за последние дни он 
прошел нехилую практику. Афион начал атаку со старта, готов был сокрушить в 
праведном негодовании целую планету и упражнялся в нападках весь полет.
А если посмотреть на экран, демонстрирующий рой разномастных кораблей, 
толкущихся на орбитальных доках Слуис Ван, нетрудно было понять, в чем проблема.

— Похоже, мы здесь застряли, — обронил Ведж,
Алдераанец фыркнул.
— Это точно. Какая самоотдача. Вы несколько дней болтаетесь вокруг моего 
корабля, словно вышедшие в тираж трамперы, потом вдруг срываетесь и мчитесь 
куда-то сломя голову, пока я два часа пытаюсь разминуться с грузовиками и 
привести фрегат в док, приспособленный для мусорщиков. А потом вы тащите своих 
«курносиков» обратно и вновь начинаете болтаться у меня под ногами. По моим 
понятиям, вам чересчур много платят за такую работенку.
Ведж старательно прикусил язык, чтобы не ответить, и взболтал содержимое чашки. 
Антиллес вернулся к давним размышлениям: какому гению пришло в голову назвать 
печально передвигающееся в пространстве корыто именем маленькой верткой птахи с 
Кореллии. Чай давно остыл. В конце концов, строить рожи старшему по званию 
офицеру считалось неприличным — даже если речь идет об офицерах, чьи умственные 
способности давно миновали пору расцвета. Вероятно, впервые с тех пор, как он 
получил в командование Разбойный эскадрон, Ведж сожалел, что увиливал от всех 
повышений, какие ему предлагались. Звание повыше дало бы ему право рявкнуть на 
собеседника. Или с соблюдением всего и всяческого устава показать ему язык.
Он поднял чашку, осторожно отхлебнул остоситхевший чай и стал смотреть в 
надоевший экран. Нет, вранье. Вовсе он не жалеет, что остался при «крестокрыле».
 В противном случае, сидел бы сейчас на месте такого вот Афиона, пытался 
управиться при помощи экипажа в пятнадцать человек с кораблем, требующим 
девятьсот двадцать персон, и возил бы грузы на боевой машине.
А на мостике сидели бы молодые балбесы, простите, героические