грубиянов вуки лучше всего не обращать внимания, – все собранные мной сведения 
об этой цивилизации показывают, что еще совсем недавно это был докосмический 
народ. Упомянутая Хабарухом дукха – очевидно, какого-то сорта родовой центр 
-принадлежит всей семье, а сама родовая структура плюс вся эта озабоченность, 
связанная с вашим царственным статусом…
– Верховное правление на Альтераане тоже имело царственную иерархию, – ядовито 
напомнила ему Лея, все еще оглядывая пустой коридор, в котором растворился 
Чубакка. Нет, решила она, им с Трипио лучше остаться и подождать Хабаруха. – Но 
большинство народов галактики не считали нас общественно примитивными.
– Нет, конечно же нет, – сказал Трипио немного смущенно, – у меня и в мыслях не 
было предположить что-либо в подобном роде.
– Я знаю, – уверила его Лея, тоже слегка смутившись тем, что набросилась на 
Трипио. Она понимала, что он имел в виду. – И все-таки где он?
Вопрос был чисто риторическим; однако стоило ей его задать, и дверь люка снова 
открылась.
– Пойдемте, – сказал Хабарух. Его темные глаза сверкнули взглядом по Лее и 
Трипио. – Где вуки?
– Он ушел внутрь корабля, – ответила ему Лея. – Не знаю, с какой целью. Хотите, 
я найду его?
Хабарух издал звук, похожий одновременно на шипение и мурлыкание.
– Нет времени, – сказал он. – Майтакха ждет. Пойдемте.
Повернувшись, он зашагал вниз по сходне.
– Как думаешь, много ли тебе потребуется времени, чтобы освоить их язык? – на 
ходу спросила Лея у Трипио.
– Не могу сказать, Ваша Честь, – ответил дройд; они следом за Хабарухом 
пересекли грязный внутренний двор, отделявший посадочную площадку от большого 
деревянного строения, которое разглядывали во время приземления, – это и есть 
дукха рода, решила Лея. Одно из менее крупных строений немного подальше, похоже,
 и есть цель их прогулки. – Изучить совершенно новый язык – действительно 
трудное дело, – продолжал Трипио. – Однако, если он похож на какую-нибудь из 
шести миллионов форм общения, с которыми я знаком…
– Понимаю, – оборвала его Лея.
Они уже почти подошли к ярко освещенному зданию; и как только приблизились к 
входу, пара низкорослых ногри, скрывавшихся в тени, распахнула перед ними 
двустворчатые двери. Сделав глубокий вдох, Лея шагнула внутрь следом за 
Хабарухом.
Судя по количеству света, вырывавшегося из окон здания, она ожидала увидеть 
неприятно ярко освещенное помещение. К ее удивлению, внутри было гораздо темнее,
 чем снаружи. Взглянув вбок, она поняла в чем дело: панели освещения были 
повернуты светильниками к окнам. Не считая света, пробивавшегося по краям 
панелей, интерьер здания освещался только парой ламп с плавающими фитилями. 
Оценка, данная Трипио местному обществу, эхом пронеслась в ее голове; вероятно, 
он знал, о чем шла речь.
В центре помещения, лицом к ней, молча стояли в ряд пять ногри.
Лея судорожно сглотнула, чувствуя, что первыми должны заговорить они. Хабарух 
шагнул к центральной фигуре этого ряда, опустился перед ней на колени и 
поклонился до земли, неуклюже прижав свои гибкие руки к бокам. Таким же образом 
он выказывал уважение ей, вспомнила она, когда падал ниц перед ней в камере 
предварительного заключения на Кашууке.
– Илир'уш мир лакх сворил'лай, – сказал он. – Мир'лай карах сив Мал'ари'ух 
вир'ай Вейдер'уш.
– Ты что-нибудь понял? – шепнула Лея Трипио.
– До некоторой степени, – ответил дройд. – Это, должно быть, одно из наречий 
древних купеческих языков…
– Ша'вах! – строго промолвила центральная фигура в шеренге. Трипио отшатнулся.
– Она сказала "замолчите", – перевел он, в чем не было необходимости.
– Я поняла это по ее жесту, – сказала Лея, расправляя плечи и принимая осанку, 
с которой должно было появляться перед чужаками в бытность Царственного 
Альтераанского Двора. Уважение местных обычаев и авторитетов – дело хорошее и 
нужное, но она – дочь их лорда Дарта Вейдера, и это определенно будет 
воспринято как проявление невоспитанности, если такая важная персона оставит 
инцидент без внимания. – Вы смеете подобным образом разговаривать с Мал'ари'ух? 
– требовательным тоном спросила она.
Шесть голов разом повернулись в ее сторону. Простирая свои ощущения с помощью 
Силы, Лея попыталась прочитать скрывающиеся за этими взглядами чувства; но, как 
всегда, именно этот чужеземный разум, казалось, полностью закрыт для нее. Ей 
оставалось полагаться в своей игре на их слух.
– Я задала вопрос, – разорвал тишину ее голос.
Фигура, стоявшая в центре шеренги, сделала шаг вперед, и во время ее движения 
Лея впервые заметила две небольшие твердые выпуклости на ее груди под блузой. 
Женщина?
– Майтакха? – шепнула она Трипио, вспомнив услышанное недавно от Хабаруха слово.

– Женщина, которая возглавляет семью или какую-нибудь внутриродовую структуру, 
– перевел дройд, его голос звучал нервозно и был слишком низким, едва слышным. 
Трипио терпеть не мог, когда на него кричат.
– Благодарю вас, – сказала Лея, не спуская глаз с ногри. – Вы и есть Майтакха 
этой семьи?
– Да, это я, – ответила ногри с сильным акцентом на вполне доступном пониманию 
интерлингве.