Их предали.
– Нет, – выдохнула Лея, не отрывая взгляда от корабля, напоминающего наконечник 
громадной стрелы. Ошибки быть не могло – это разрушитель. – Нет, я не могу 
поверить, что Хабарух на такое способен.
Последние слова оказались адресованными пустоте; новое потрясение – она с 
опозданием осознала, что Чубакки уже не было возле нее. Быстро обернувшись, она 
успела заметить бурую тень, исчезнувшую в коридоре, ведущем в ходовую рубку.
– Нет! – закричала она, оттолкнувшись от переборки, и со всех ног бросилась 
следом. – Чуви, нет!
Она знала, что ее запрет лишь сотрясает воздух. Если вуки замыслил месть, то он 
доберется до Хабаруха, даже если ему придется разнести в клочья стальную дверь 
голыми руками.
Первый лязг она услыхала на полпути по коридору, второй – когда уже пробежала 
поворот и увидела дверь. Чубакка уже занес свои громадные кулаки для третьего 
удара…
К изумлению Леи, дверь отворилась.
Чубакка, казалось, тоже удивился, но это его надолго не остановило. Он 
проскользнул внутрь, не дожидаясь, пока дверь откроется полностью, и она 
услыхала боевой клич вуки.
– Чуви! – снова крикнула Лея, нырнув следом за ним в дверной проем.
И сразу же увидела Хабаруха, который, сидя за пультом пилота, выбросил вверх 
правую руку и каким-то образом заставил Чубакку завертеться волчком и с 
грохотом рухнуть под стойку пульта.
Лея заскользила подошвами по полу, пытаясь остановиться и не вполне веря 
собственным глазам.
– Хабарух…
– Я не звал его, – сказал ногри, полуобернувшись. – И не нарушал слово чести.
Чубакка зарычал, выражая недоверие и стараясь выбраться из тесного пространства,
 чтобы подняться на ноги.
– Вы должны остановить его, – крикнул Хабарух, чтоб его услышали сквозь 
надсадный рев вуки. – Должны заставить его вести себя тихо. Мне необходимо дать 
опознавательный сигнал, пока еще не все потеряно.
Лея взглянула поверх его плеча на далекий имперский корабль и до боли стиснула 
зубы. Предательство… Но если Хабарух планировал предательство, зачем ему 
потребовалось позволить ей взять с собой Чубакку? В конце концов, прием, 
которым он отклонил сумасшедший удар Чубакки, вероятно, не единственное, на что 
способен ногри.
Она снова пристально вгляделась в лицо Хабаруха – в эти темные глаза, 
выступающий подбородок и напоминающие острые шипы зубы. Он тоже наблюдал за 
ней; игнорируя угрозу со стороны разбушевавшегося вуки у себя за спиной, он 
протянул к пульту руку, готовясь включить переговорное устройство. На пульте 
зазвенел зуммер. Рука дернулась вперед, но тут же замерла. Зуммер заговорил 
снова…
– Я не предавал вас, леди Вейдер, – повторил Хабарух с настойчивостью в голосе. 
– Вы должны мне поверить.
Лея взяла себя в руки.
– Веди себя тихо, Чуви, – сказала она. – Чуви? Чуви, тихо!
Вуки проигнорировал ее распоряжение. Поднявшись наконец на ноги, он снова издал 
боевой клич и рванулся вперед, чтобы вцепиться Хабаруху в горло. На этот раз 
ногри сделал упреждающий выпад, обхватил громадные запястья Чубакки своими 
гибкими и крепкими, словно проволока, руками и держал, прилагая все силы, на 
какие был способен. Но этого оказалось недостаточно. Медленно, но неуклонно 
руки Хабаруха изгибались назад, а Чубакка продолжал наступать на него.
– Чуви, я сказала – прекрати, – снова попыталась урезонить его Лея. – Дай 
работу своей голове: если бы он планировал западню, подумай, не проще ли ему 
было затащить нас в нее, когда мы спали, или придумать что-нибудь другое в этом 
роде?
Чубакка заревел еще громче, его руки продолжали свое неумолимое движение к 
горлу ногри.
– Но если он не подаст позывной, они догадаются, что здесь что-то не так, – 
продолжала она, – тогда они, несомненно, набросятся на нас.
– Госпожа Вейдер говорит дело, – вступил в разговор Хабарух, его голос дрожал 
от напряженного сопротивления ногри натиску рук Чубакки. – Я не предавал вас, 
но если ты не позволишь мне подать ответный сигнал, вы попадете в беду.
– Он прав, – сказала Лея. – Если они проведут расследование, мы пропали. Брось, 
Чуви, это наша последняя надежда.
Вуки снова зарычал, решительно тряхнув головой в знак отказа послушаться.
– Значит, ты не оставляешь мне выбора, – сказал Хабарух.
Без всякого предупреждения кабина осветилась вспышкой голубого света, и Чубакка 
рухнул на пол, словно громадный куль с зерном.
– Что это?.. – хватая ртом воздух от изумления произнесла Лея и опустилась на 
колени возле неподвижного вуки. – Хабарух!
– Всего лишь оглушающее оружие, – сказал ногри, часто дыша и поворачиваясь в 
кресле к своему пульту. – Встроенная оборона.
Лея повернула голову и бросила на него возмущенный взгляд, ее взбесило то, что 
он сделал… но возмущение, хотя и с неохотой, уступило место логике, диктуемой 
ситуацией. Чубакка был готов задушить Хабаруха, а она по собственному опыту 
знала, насколько трудно успокоить рассерженного вуки, даже если ты давным-давно 
состоишь с ним в дружбе.
И Хабарух пытался урезонить его.