для Джека и чашей воды с примесью апельсинового сока для Дрейкоса. 
Вернуться для долгой, трудной беседы.
— Прости, — сказал Джек, после того как дракон изложил свою версию битвы. — Я 
знаю, ты хочешь вернуться за людьми, которые убили твоих друзей. Но я и вправду 
не могу тебе в этом помочь.
— Ты меня неправильно понял, Джек Морган, — сказал Дрейкос. Он лежал на полу 
кают-компании на животе в позе, напоминающей одновременно позу и собаки, и 
кошки. — Я не ищу мести, я даже не ищу правосудия.
— Тогда что тебе нужно ? — спросил Джек.
— Я тебе уже сказал, — ответил Дрейкос. — Я должен найти тех, кто использовал 
против нас “смерть”.
— Но если ты не хочешь мести…
— Расскажи мне еще об оружии под названием “смерть”, — раздался голос дяди 
Вирджа из интеркома. — Ты сказал — оно убивает не только к'да и шонтинов. 
Откуда ты знаешь?
— Мы видели, как его использовали против других существ. — Кончик хвоста 
Дрейкоса беспокойно хлестал по воздуху. — Валагуа — злобный народ, который 
хочет полностью властвовать в этой части космоса. Они уже уничтожили два вида и 
рассеяли два других, которые стояли на пути к их цели. К'да и шонтины только 
самые последние их жертвы. Почему вы мне не верите?
Из интеркома раздался тихий вздох.
— Мы считаем, что в это трудно поверить по той простой причине, что это звучит 
невероятно, — откровенно сказал дядя Вирдж. — Брось, оружие, которое проникает 
прямо сквозь обшивку корабля, не повреждая ее, но убивает всех внутри? Как 
такое может быть?
— Я не ученый, — ответил Дрейкос. — А ученые говорят, что “смерть” — это 
вибрация самого космоса, которая отыскивает самую сердцевину всех живых существ 
и разрушает их связь и гармонию с мирозданием.
— Должно быть, в тебе заговорила поэтическая половина поэта-воина, — 
пробормотал Джек, прихлебывая газировку.
— Я не знаю нужных слов, — проговорил Дрейкос нетерпеливо. — Я знаю только то, 
что есть на самом деле. Если “смерть” придет в эту часть космоса, ваш народ 
будет в большой опасности. Неужели вы не понимаете?
— Еще как понимаем, — тихо сказал дядя Вирдж. — Проблема в том, что кое-что ты 
оставил при себе. Есть нечто важное, о чем ты нам не рассказал.
Мгновение Дрейкос лежал неподвижно, как статуя. Затем кончик его хвоста снова 
дрогнул.
— Очень хорошо, — сказал он. — Давайте обменяемся секретами.
Его язык мелькнул между зубами.
— Начнем, Джек Морган, с тебя. Скажи, пожалуйста, почему ты притворяешься, что 
на борту есть еще один человек?
Джек почувствовал, как у него сжалось горло.
— О чем ты? — спросил он. В нем проснулась привычная осторожность. — Я уже 
объяснил, что дядя Вирдж инвалид и не может оставить свою каюту.
— Не лги мне, — предупредил Дрейкос. — Все существа, к'да, или шонтины, или 
люди, имеют свой запах. Здесь нет второго человека.
— О, в самом деле? — надменно спросил дядя Вирдж. — Позволь мне сказать, мой 
золоточешуйчатый друг, ты еще многое должен узнать о нас, людях…
— Нет, — перебил Джек. После года обмана он внезапно устал лгать. Устал от 
всего этого вранья. — Нет, все в порядке. Он нас достал. То есть меня.
— Джек…
— Нет, — сказал Джек твердо. — Он спас мне жизнь. Он имеет право знать.
Джек повернулся к Дрейкосу.
— Дядя Вирдж — это компьютерная программа. У нее стандартный интерфейс 
бортового компьютера, только перед смертью мой дядя Вирджил придал ей свой 
голос и манеру речи.
— Интересно, — пробормотал Дрейкос. — Она живая?
— Не такая живая, как мы, — сказал Джек. — Компьютер может подражать речи 
человека, может думать и немного рассуждать. Но не очень много и только в 
пределах своей программы.
— Понятно, — Дрейкос немного помолчал. — И давно ты так живешь?
— Около года, — сказал Джек. — Дядя Вирджил погиб в… Ну, это было нечто вроде 
несчастного случая.
— И с тех пор ты всегда один?
Джек пожал плечами.
— Это не так уж плохо. Мне не слишком одиноко. Во всяком случае, я не припомню, 
чтобы он тратил на меня много времени и раньше.
Уши Дрейкоса дернулись.
— А почему так важно, чтобы это оставалось секретом?
— Потому что мне только четырнадцать. — Джек услышал нотку горечи в своем 
голосе. — А по мнению всемудрых и всезнающих хлопотунов из Интерноса, это 
слишком мало, чтобы летать в одиночку. Если они пронюхают про такое дело, они 
отберут у меня мою “Эссенею” и засунут меня в приют.
— А разве так тебе не будет лучше?
— Я этого не хочу, — огрызнулся Джек. — И мне этого не надо! Мне четырнадцать — 
практически я уже взрослый. Я не хочу, чтобы какой-нибудь приютский 
живодер-воспитатель командовал мне: “Кругом!”
— Тебе не нравится, когда тебе говорят, что нужно делать?
Джек сильно прикусил губу.
— Я сам могу о себе позаботиться.
Дрейкос