высочайшества, они уже были в кабинете Газена.
– Хорошо, – выдохнул Джек.
Стоя у двери, он быстро оглядел комнату. Она выглядела очень, очень чистой. 
Газен определенно любил этот укромный уголок.
– Теперь все пойдет как по маслу.
– Пардон?
– Дальше все будет проще, – перевел Джек, пересекая комнату и садясь в кресло 
Газена.
Очень удобное кресло, мягкое, гладкое, роскошное... Джек почувствовал себя 
неловко, когда устроился в нем. Он не должен был даже прикасаться к чему-то 
столь приятному на ощупь, не говоря уж о том, чтобы на нем сидеть!
Джек потрясенно заморгал.
«Я не должен даже прикасаться к чему-то столь приятному на ощупь?» Да что со 
мной такое творится, во имя неба?
Ведь он, конечно же, имел дело с куда более дорогостоящими и роскошными вещами, 
чем это кресло. Куда более роскошными! Джек вспомнил, как он однажды стоял на 
ковре, стоившем столько, сколько Газен едва ли зарабатывает за год, посреди 
комнаты с подлинными картинами да Винчи и Микеланджело и древнекитайскими 
вазами. Что за ерунда, почему он решил, что недостоин сидеть в паршивом кресле 
Газена?
Потому что он раб, вот почему. И даже за то короткое время, что он играл эту 
роль, рабская мораль прокралась в его душу. Тихо, незаметно и куда глубже, чем 
он осознавал. До этой минуты.
В поселке рабов Джек часто размышлял, почему здесь никто не думает, как 
спастись из этого ужасного места. Греба и Гриба он мог понять – они там 
родились и выросли. Но это не объясняло поведения остальных.
А теперь Джек начал понимать. Как только ты к чему-то привыкаешь, это начинает 
казаться тебе нормальным. Нормальным, знакомым и даже в некотором роде удобным. 
Ты знаешь, где пролегают границы между дозволенным и недозволенным. Ты знаешь, 
что именно тебе разрешено, и знаешь, что именно разрешено другим. Тебе не надо 
думать, планировать, брать на себя какую-либо ответствен ность за собственную 
жизнь. Несмотря на тяжелую работу и монотонное существование, в некоторых 
отношениях быть рабом легко.
И очевидно, для большинства жителей колонии именно это было важнее всего.
Джек с вызывающим видом провел рукой по подлокотнику кресла, крепко прижав 
ладонь к материалу. Он не раб! И он не будет мыслить, как раб!
– «Как по маслу...» В твоем языке, похоже, полным-полно странных фигур речи, – 
пробормотал Дрейкос. – Иногда я гадаю, есть ли в нем вообще какие-нибудь 
правила.
– Так ведь мы не создавали свой язык по плану – как если бы просто взяли, сели 
и решили его придумать, – напомнил Джек; его мысли вернулись в нужное русло.
Он в последний раз сжал подлокотник кресла, подался вперед и включил компьютер 
Газена.
– В следующий раз, когда будем изобретать язык, мы постараемся справиться 
получше.
– Спасибо.
– Не за что. – Джек наблюдал, как загружается компьютер.
И все-таки, если начистоту, разве рабы вели себя хуже, чем он? Ведь он крал, 
мошенничал и обманывал людей, прекрасно сознавая, что ведет себя дурно. Он сам 
выбрал более легкий путь, умыв руки и позволив дяде Вирджилу командовать собой.
Поэтому он не имеет права чувствовать себя лучше Лисссы, Маэрлинн и всех 
остальных. Во многих отношениях он тоже был рабом.
И ведь его удерживал на неверном пути только дядя Вирджил, а не напичканная 
лазерами стена и несколько отрядов вооруженных бруммг.
– Я полагаю, ты используешь свою программу «крыса в канализации» ? – спросил 
Дрейкос. – Мне хотелось бы когда-нибудь познакомиться с созданием, в честь 
которого эту программу назвали.
Джек нахмурился, глядя на ту часть драконьей головы, что виднелась из-под 
рубашки. Второй раз за несколько минут Дрейкос врывался в его неприятные мысли 
со странным и забавным комментарием. Неужто дракон начинает нервничать? Или он 
каким-то образом чувствует мрачное настроение Джека и пытается его подбодрить?
– Уверен, вы с крысой взаимно очаровали бы друг друга, – сказал мальчик, 
придвигая кресло к столу. – И – да, именно эту программу мы сейчас применим. 
Если ты не хочешь вскрыть компьютер и проверить, удастся ли тебе должным 
образом отсортировать нули и единички.
– Нет, благодарю, – заверил Дрейкос.
На мониторе перестали сменяться загрузочные надписи и появился роскошный 
красочный снимок поместья семьи Чукок на фоне восходящего солнца.
– Наши хозяева такие скромники, верно? – пробормотал Джек, вглядываясь в 
клавиатуру.
Клавиши, само собой, были с бруммгианскими буквами.
Осторожно, чтобы не ткнуть по ошибке не в ту клавишу, Джек ввел программу 
«крыса в канализации».
Ничего не произошло.
Голова Дрейкоса слегка приподнялась с его плеча.
– А когда что-то начнется? – спросил дракон.
– Теоретически – примерно три секунды назад, – ответил Джек.
Он попытался ввести программу заново, проверяя каждую клавишу дважды, прежде 
чем на нее нажать.
По-прежнему – ничего.