— Итак, сегодня вы — охотник за ангелами.
Чандрис сосредоточила внимание на собеседнике.
— Я действительно член экипажа корабля-охотника, — сказала она. — Неужели в это 
трудно поверить?
Коста фыркнул.
— Когда слышишь такое из ваших уст? — с нажимом произнес он.
Чандрис отцепила от пояса телефон и протянула ему.
— Зона обслуживания охотников, площадка S-33, — сказала она. — Корабль «Газель»,
 владельцы — Ханан и Орнина Девис. Позвоните им. А я подожду.
Коста бросил взгляд на телефон:
— Не лучше ли мне позвонить в службу безопасности?
Чандрис знала, что без труда справится с ним. Она поднимется на ноги, он тоже 
встанет, потом — короткий резкий удар в живот заостренным концом телефона…
— Может быть, и лучше, — сказала она. — Но вы этого не сделаете.
— Откуда такая уверенность?
Чандрис посмотрела ему прямо в глаза:
— Если вы не выдали меня в космопорту, не выдадите и сейчас.
Коста свирепо воззрился на нее, но судорожное подрагивание мышц его горла 
подсказало Чандрис, что она права.
— Я отвечу на ваши вопросы, — отрезал он. — Но после того, как вы выйдете в ту 
дверь, не смейте больше показываться мне на глаза. Вы поняли меня?
Губы Чандрис невольно скривились в презрительной усмешке. Типичный высокоученый 
небожитель — такой предпочтет отвернуться, лишь бы не вляпаться в скользкое 
дело.
— Поняла, и даже очень хорошо, — ответила она. — В сущности, я хотела узнать 
только одно — действительно ли ангелы способны заставить людей любить друг 
друга.
У Косты отвалилась челюсть.
— Заставить людей — что?..
— Любить друг друга. Вы, часом, не глухой?
— А вы, часом, не идиотка? — парировал он. — Парфюмерный рынок предлагает 
широкий ассортимент возбуждающей косметики. Попробуйте — авось поможет!
Чандрис с трудом сдержала гнев. Никаких сомнений, она задела его больное место 
— за этой шумной тирадой явно что-то крылось. Вот только узнать бы, что именно…
— Вы неверно восприняли мои слова, — сказала она, всем своим видом выражая 
сдержанное достоинство. — Позвольте мне объясниться. Как я уже говорила, 
владельцы и пользователи корабля — некие Орнина и Ханан Девисы. Они брат и 
сестра, примерно одного возраста — им за сорок — и, судя по всему, работают 
вместе уже довольно давно. Известно вам это или нет, но труд охотника — тяжелое,
 изматывающее занятие, одна из тех профессий, которые обостряют межличностные 
отношения. Понимаете?
— Да. — Коста кивнул. Чандрис почувствовала, что он клюнул; увидев ее в новом 
обличье, он настроился на общение в духе беседы преподавателя со студентом. 
Должно быть, он совсем недавно покинул стены альма-матер, если эта перемена 
произошла в нем так быстро.
— Отлично, — продолжала Чандрис, на ходу шлифуя свой замысел. — Итак, в 
последние дни я заметила резкие противоречия между этими двумя людьми — 
противоречия, которые могли значительно ухудшить их отношения. Тем не менее они 
не расстались и продолжают работать вместе. Возникает очевидный вопрос: можно 
ли объяснить продолжение их сотрудничества тем, что они долгое время имеют 
тесные контакты с ангелами?
Коста нахмурился, его взгляд стал рассеянным. Да, ей и впрямь удалось подцепить 
его на крючок.
— Вам уже приходилось участвовать вместе с ними в настоящей охоте за ангелами? 
— спросил он.
— Да, дважды.
— Отличалось ли их поведение до и после появления ангела на борту?
Чандрис замялась. Ей совсем не хотелось рассказывать Джереко о запасном ангеле 
Девисов.
— Трудно сказать, — ответила она. — К сожалению, я не могу исключать 
воздействие многих других факторов. Например, предстартовый стресс, от которого 
не остается и следа, как только ангел пойман. — Она пожала плечами. — Именно 
поэтому я приехала сюда. Я думала, в Институте проводились работы по изучению 
этого явления.

— Нет, — сказал Коста, качая головой. — Во всяком случае, мне о таких работах 
ничего не известно. Однако данный феномен вполне укладывается в рамки теории
Аккхи.
«Любовь», о которой вы говорили, может оказаться одним из компонентов, 
составляющих «добро», которое мы якобы квантуем. Впрочем, не знаю.

Чандрис кивнула, гадая, что за чушь он несет. Но голос и жесты молодого 
человека были красноречивее любых слов.

— Насколько я понимаю, вы не в восторге от
Аккхи.

Коста пожевал губами.
— Еще бы. Сама идея о том, что добро и зло можно расчленить на мелкие куски, 
представляется мне полной бессмыслицей. Во-первых, она отвергает свободу воли.