ей по размеру в точности, но все были довольно близко. Она вновь выбрала 
многослойное платье, спрятала его вместе с туфлями в полотенца и вернулась в 
свою комнату.
Здесь она с помощью ножа и дорожного швейного набора, который везла в своем 
багаже, принялась отделять друг от друга слои платьев. Она знавала одну девицу 
в Баррио, которая во время кражи стянула замысловатый наряд и попалась два дня 
спустя, когда владелица увидела ее в нем на улице, а Чандрис была не настолько 
глупа, чтобы повторять ее ошибку. Кройка и шитье отняли около двух часов. 
Покончив с работой, Чандрис собрала из частей трех платьев три новых, которые, 
как она надеялась, невозможно будет узнать.
Потом она принялась преображаться сама. Первым делом следовало смыть краску с 
волос, вернув им естественный черный цвет и блеск. Затем девушка вымыла лицо и 
руки, избавляясь от косметики и тональной основы, приводившей оттенок ее кожи в 
соответствие со светлыми волосами. Наложить новый макияж было нетрудно — она 
заметила, что здесь, на «Хиррусе», женщины высшего класса носили намного меньше 
косметики, нежели было принято у дам среднего класса или даже женщин Баррио. 
Возможно, им попросту не было нужды добиваться привлекательности; либо, что 
вероятнее, они могли позволить себе косметические операции вместо грима. 
Опять-таки, как любил говорить Триллинг, суетность имеет свои полезные стороны 
— если ее проявляют другие люди.
Справиться с волосами было несколько сложнее. Большинство женщин, которых она 
встречала, охотясь за одеждой, весьма широко использовали фиксирующие лаки, 
замысловатые шпильки и усыпанные драгоценностями гребни, которые Чандрис не 
смогла бы укрепить на голове, даже если бы их имела. Но, к счастью, она 
заметила нескольких дам, которые попросту заплетали косы, хотя и довольно 
вычурные, но Чандрис сумела подобраться к ним достаточно близко, чтобы понять, 
как это сделать.
Воспроизвести фасон оказалось труднее, чем она рассчитывала, но настойчивость 
принесла свои плоды, и после нескольких неудачных попыток Чандрис добилась 
более-менее приемлемого результата.
Оставалось самое простое. Внимательно осмотрев себя в высоком зеркале, она 
погасила свет и вышла из каюты. Достигнув внешнего сходства с 
представительницами высшего класса, следовало уподобиться им внутренне.
Ранее она без особого напряжения превратилась в студентку среднего класса, 
затратив от силы полчаса; теперь, прохаживаясь по салонам высшего, Чандрис 
вжилась в новую роль за половину этого срока. Отчасти ее подталкивала к этому 
насущная необходимость — в последний раз она ела ранним утром и уже начинала 
чувствовать знакомые голодные спазмы, — но главное заключалось в том, что 
манеры этих людей были намного проще и естественнее. Вероятно, оттого, что их 
богатство и власть сами говорили за себя.
Ее желудок свела очередная судорога, но, как нельзя кстати, выход из положения 
был совсем рядом. Он маячил на краю поля зрения Чандрис с той самой поры, когда 
она вошла во второй салон из тех, что попадались ей по пути. Примерно 
пятидесяти лет, в дорогом костюме с усыпанной камнями пряжкой у ворота, он 
являл собой типичный образчик мужчины, вышедшего на охоту.
В иных обстоятельствах Чандрис, возможно, дождалась бы, пока он сам не сделает 
первый шаг. Но сейчас, когда ее желудок бурчал от голода, она была не в 
состоянии терпеть. Двинувшись ему навстречу и глядя куда угодно, только не на 
него, она внезапно совершила плавный поворот и мягко с ним столкнулась.
— О! Прошу прощения! — сказала она, глядя снизу вверх ему в глаза. — Не слишком 
учтиво с моей стороны, как вы полагаете?
— Пусть вас это не беспокоит, — отозвался он, оскалившись, словно хищник. — Во 
время космических перелетов такое случается сплошь и рядом. Изменение тяги 
двигателей то и дело искажает искусственное поле гравитации.
Чандрис едва заметно вскинула брови, улыбаясь в ответ:
— Судя по вашим словам, вам довелось много путешествовать.
Это был откровенный намек, и мужчина ухватился за него обеими руками.
— Порой мне кажется, что слишком много, — сказал он. — Центральное управление 
моей компании находится в системе Серафа, но мы также владеем крупными пакетами 
акций рудников в поясе астероидов Лорелеи и орбитальных обогатительных фабрик 
Бальморала. Весьма напряженный график работы. Быть может, вы слышали о нас — 
«Стардаст Металз».
— Не скромничайте, — мягко упрекнула Чандрис. — Вы у всех на слуху. — На самом 
деле она лишь десять минут назад услышала брошенное кем-то вскользь упоминание 
об этом предприятии. — И чем же вы занимаетесь в компании?
Мужчина улыбнулся той же хищной улыбкой.
— По большей части всемерно стараюсь повысить прибыли, — ответил он, предлагая 
девушке руку. — Я Альберт Тумз, акционер и ГДМ.
Чандрис вскинула брови, на сей раз выше прежнего.
— Не может быть! — воскликнула она, гадая, что такое ГДМ. — Потрясающе!
Он скромно пожал плечами.
— Не преувеличивайте. Большинство пассажиров в этом отсеке — куда более важные 
персоны, чем я.
— Если значимость человека определяется его безразличием к окружающим, то, 
конечно, они намного важнее вас, — печально произнесла Чандрис, опустив глаза. 
— Я гуляю здесь уже… уже и не помню сколько, но только вы снизошли до разговора 
со мной.
Альберт потрепал ее по плечу.
— Не судите их по первому вечеру, — посоветовал он. — К тому же вы и не 
стремились завязать беседу с кем-нибудь.