всегда опрокидывали их планы, постоянно откладывали их на будущее, которое 
теперь не осуществится никогда.
Другой долгожданной цели Пул все-таки сумел достичь, несмотря на все врачебные 
предписания. Он спустился на Землю, и одного этого раза оказалось вполне 
достаточно.
Транспортное средство, в котором он путешествовал, выглядело почти точной 
копией инвалидного кресла, которыми пользовались наиболее удачливые паралитики 
его собственного времени. Оно было моторизовано и имело надувные шины, дающие 
возможность катиться по достаточно гладкой поверхности. Однако, оно могло также 
летать на высоте около двадцати сантиметров на воздушной подушке, создаваемой 
несколькими маленькими, но очень мощными вентиляторами. Пул удивился тому, что 
все еще использовалась такая примитивная технология, но устройства для 
управления силами инерции были слишком велики для подобного применения.
Удобно расположившись в своем парящем кресле, он едва осознавал увеличение 
своего веса по мере спуска в сердце Африки; хотя он и заметил некоторую 
затрудненность дыхания, но во время тренировок на астронавта испытывал гораздо 
худшие ощущения. Единственное, к чему он не был подготовлен, так это к 
взрывному удару жары, сравнимой с температурой плавильной печи, которая накрыла 
его, как только он выкатился из гигантского, пронзающего небо цилиндра в 
основании Башни. И это было только утро: на что же будет похож полдень?
Только он начал привыкать к высокой температуре, как внезапно подверглось 
нападению его обоняние. Несметное число запахов, не неприятных, но абсолютно 
незнакомых, потребовали его внимания. Он на несколько минут закрыл глаза, 
пытаясь справиться с избытком впечатлений.
Прежде, чем он решился открыть их снова, он почувствовал, как какой-то большой, 
влажный объект ощупывает заднюю часть его шеи.
— Поздоровайтесь с Элизабет, — сказал его гид, крепкий молодой человек, одетый 
в традиционный костюм Великого Белого Охотника, слишком шикарный для того, 
чтобы использовать его в этом качестве, — она наш официальный встречающий.
Пул извернулся в своем кресле и обнаружил, что смотрит прямо в проникновенные 
глаза слоненка.
— Привет, Элизабет, — ответил он довольно слабо. Элизабет приветственно подняла 
свой хобот и издала звук, обычно не допустимый в приличном обществе, хотя Пул 
почувствовал уверенность, что это было сделано с лучшими намерениями.
В целом, он провел на Планете Земля меньше часа, прогулявшись вдоль края 
джунглей, чьи чахлые деревца неприятно напоминали "Небесную страну", и 
столкнулся со многими представителями местной фауны. Его гиды приносили 
извинения за дружелюбие львов, испорченных туристами, но оно было более чем 
компенсировано злорадными выражениями на мордах крокодилов; хотя бы в этом 
Природа осталась грубой и неизменной.
Прежде, чем вернуться в Башню, Пул рискнул сделать несколько шагов без своего 
парящего кресла. Он знал, что нагрузка на позвоночник будет равной его 
собственному весу, но это не представлялось невозможным подвигом, и он никогда 
не простил бы себе, если бы не попытался этого сделать.
Это оказалось плохой идеей; возможно, нужно было попробовать в более холодном 
климате. Меньше чем через дюжину шагов он был вынужден погрузиться обратно в 
роскошные объятия кресла.
— Этого достаточно, — сказал он устало. — Давайте возвращаться в Башню.
Когда он вкатился в вестибюль подъемника, то заметил надпись, которую как-то 
пропустил за всеми волнениями во время прибытия. Она гласила:


 ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АФРИКУ!


 "В ДИКОСТИ — СОХРАНЕНИЕ МИРА"


 ГЕНРИ ДЭВИД ТОРО (1817-1862)


Заметив интерес Пула, гид спросил:
— Вы его знали?
Этот вопрос Пул слышал все так же часто, но сейчас он не чувствовал себя в 
силах с этим бороться.
— Не думаю, — ответил он устало, как только за ними закрылись большие двери, 
отгораживая от достопримечательностей, ароматов и звуков самого раннего дома 
Человечества.
Его вертикальное сафари удовлетворило потребность в посещении Земли, и он 
старался игнорировать всевозможные боли, приобретенные там, когда возвратился в 
свою квартиру на Уровне 10 000 — престижное место даже в этом демократическом 
обществе. Индра, однако, была слегка шокирована его видом, и немедленно 
отправила его в кровать.
— Совсем как Антей, только наоборот! — мрачно бормотала она.
— Кто? — спросил Пул: было время, когда эрудиция жены немного его подавляла, но 
он решил никогда не позволять этому развиться в комплекс неполноценности.
— Сын богини Земли Геи. Геракл с ним боролся, но каждый раз, когда он бросал 
Антея на землю, тот восстанавливал свои силы.
— Кто победил?
— Конечно, Геракл. Он держал Антея в воздухе, так что мать не смогла