Иногда, глядя вниз на прекрасную планету, по которой, если верить докторам, он 
никогда не смог бы пройтись снова, ему приходила в голову мысль, что было бы 
неплохо вторично познакомиться с космическим вакуумом. Хотя пройти через 
тамбуры без того, чтобы не вызвать сигналы тревоги, было нелегко, иногда это 
все же происходило: каждые несколько лет самоубийцы такого рода кратким 
метеоритным росчерком проносились в земной атмосфере.
Возможно, это стало бы для него лучшим выходом, но избавление пришло с 
совершенно неожиданного направления.

***

— Счастлив увидеть вас во второй раз, командор Пул.
— Извините, не припоминаю, но я вижу столько много людей.
— Нет необходимости извиняться. Первый раз мы повстречались за орбитой Нептуна.
— Капитан Чандлер! Очень приятно вас видеть! Могу я заказать вам что-нибудь у 
автоповара?
— Подойдет все что угодно не более чем с двадцатью процентами алкоголя.
— А что вы делаете на Земле? Мне сказали, что вы никогда не бываете внутри 
орбиты Марса.
— Так оно и есть, и хотя я родился здесь, но думаю,что это грязное, дурно 
пахнущее место — слишком много копошащихся людей, опять больше миллиарда!
— Более десяти миллиардов в моем времени. Между прочим, вы получили мое 
сообщение: "Благодарю вас"?
— Да, и я знаю, что должен был с вами связаться. Но я ждал, пока снова не начну 
движение к Солнцу. И вот я здесь. Ваше здоровье!
Пока капитан с внушительной скоростью расправлялся со спиртным, Пул изучал 
своего посетителя. Бороды — даже маленькие козлиные бородки типа бородки 
Чандлера — были очень редки в этом обществе, и он никогда не встречал носивших 
их астронавтов: они не могли комфортно сосуществовать с космическими шлемами. 
Конечно, для капитана могли бы пройти годы между происшествиями, и в любом 
случае большинство внешних работ выполнялись роботами; но всегда существовал 
риск неожиданного, когда нужно срочно облачиться в скафандр. Было очевидно, что 
Чандлер представлял из себя что-то экстраординарное, и Пул всем сердцем 
потянулся к нему.
— Вы не ответили на мой вопрос. Если вы не любите Землю, что же вы тогда здесь 
делаете?
— О, главным образом встречаюсь со старыми друзьями — это замечательно, что 
можно забыть о часовых задержках и беседовать в реальном масштабе времени! Но, 
конечно, это не причина. Моя старая ржавая посудина находится на ремонте, в 
верфи Оправы наверху. Также необходимо заменить броню; когда она становится 
толщиной в несколько сантиметров, я начинаю плохо спать.
— Броню?
— Противопылевой щит. Не такая уж проблема в вашем времени, не так ли? Но за 
орбитой Юпитера очень грязное окружающее пространство, а наша нормальная 
крейсерская скорость — несколько тысяч километров в секунду! В результате 
возникает такой непрерывный нежный стук, подобно каплям дождя на крыше.
— Вы шутите!
— Конечно. Если бы мы действительно что-нибудь услышали, то были бы мертвы. К 
счастью, этот вид неприятностей очень редок — последний серьезный несчастный 
случай был двадцать лет назад. Нам известны все основные потоки комет, где 
находится большинство обломков, и мы осторожно их избегаем — за исключением 
случаев, когда уравниваем скорости, чтобы поймать лед. А почему бы вам не 
подняться на борт и не взглянуть на все своими глазами прежде чем мы стартуем к 
Юпитеру?
— С огромным удовольствием… вы говорите к Юпитеру?
— Ну конечно, на Ганимед, в Анубис-сити. У нас там много дел, и у некоторых из 
нас там семьи, которых мы не видим месяцами.
Пул его едва слышал.
Внезапно, совершенно неожиданно и, возможно, не очень быстро, он нашел смысл 
своей жизни.
Командор Фрэнк Пул был из тех людей, которые ненавидят оставлять работу 
незаконченной, и несколько частичек космической пыли, даже движущихся со 
скоростью в тысячу километров в секунду, вряд ли его остановят.
У него осталось незаконченное дело в мире, когда-то известном как Юпитер.






II — "ГОЛИАФ"




14 Прощай, Земля

— Все, что вы пожелаете, в пределах разумного, — сказали ему. Фрэнк Пул не был 
уверен, рассмотрят ли его хозяева возвращение на Юпитер как разумный запрос; в 
действительности, он сам не был до конца в этом уверен, и его начинали