– Ну, конечно, конвергентная эволюция, – заметил доктор. – Одинаковые проблемы 
– одинаковые пути решения этих проблем, на любой планете. Как на Земле. Акулы, 
дельфины, ихтиозавры – все морские хищники схожи. Признаться, клюв меня 
озадачил…
– А что происходит сейчас?
Чудовище снова появилось на поверхности, но теперь оно двигалось очень медленно,
 будто высоченный прыжок истощил его силы. Более того, оно казалось больным – 
даже в предсмертной агонии; чудовище било хвостом по морской поверхности, не 
пытаясь плыть куда-то. Внезапно его стошнило, затем оно перевернулось вверх 
брюхом и безжизненно застыло на поверхности моря, колыхаясь в волнах.
– Боже мой! – голос капитана был полон отвращения. – Мне кажется, я понимаю, 
что произошло.
– Совершенно разные биохимические циклы. – Даже врач был потрясен увиденным. – 
Рози умерла не одна – она прихватила его с собой.

* * *

Галилейское море было названо так, разумеется, в честь того, кто открыл Европу,
 – а он, в свою очередь, был назван по имени совсем маленького моря на ином 
мире.
Море на Европе было совсем юным – ему не было и пятидесяти лет. Подобно 
большинству младенцев, оно любило порезвиться. Хотя атмосфера Европы была все 
еще слишком разреженной, чтобы создавать настоящие ураганы, с окружающих его 
берегов непрерывно дул ветер – в сторону тропической зоны, прямо над которой 
застыл раскаленный Люцифер. Там, где господствовал вечный полдень, вода кипела 
не переставая – правда, в этой разреженной атмосфере ее температуры едва 
хватало, чтобы приготовить чашку горячего чая.
К счастью, эта бурлящая, кипящая зона непосредственно под Люцифером находилась 
в тысяче километров отсюда; «Гэлакси» совершил посадку в относительно спокойном 
районе, менее сотни километров от ближайшей суши. При максимальной скорости 
корабль мог пролететь это расстояние в ничтожные доли секунды; но сейчас, когда 
он дрейфовал под низко висящими облаками, окутавшими Европу серым пологом, суша 
казалась такой же далекой, как самый отдаленный квазар. Положение было еще хуже 
– если такое вообще было возможно – потому, что непрекращающийся ветер, дувший 
с суши, уносил «Гэлакси» все дальше в море. И даже если бы кораблю удалось 
выброситься на какой-нибудь девственный пляж этого юного мира, его положение 
вряд ли улучшилось бы.
Правда, это облегчило бы жизнь на нем: космические корабли, несмотря на их 
удивительную водонепроницаемость, редко славятся мореходными качествами. 
«Гэлакси» плыл в вертикальном положении, волны непрерывно бросали его вверх и 
вниз; половина команды уже страдала от морской болезни.
Первое, что сделал капитан Лаплас, выслушав доклады о повреждениях, полученных 
при посадке, – обратился по судовому радио ко всем, кто имел опыт плавания на 
морских судах любых типов и размеров. Он надеялся, что среди тридцати 
инженеров-астронавтов и ученых-космологов таких найдется немало, и не ошибся. 
Почти немедленно свои услуги предложили пять яхтсменов-любителей и даже один 
профессиональный моряк – завхоз Фрэнк Ли, начавший свою карьеру на морских 
судах линии Тсунга и лишь потом перешедший на космические лайнеры.
Хотя завхозы больше привыкли работать со счетными машинками (или, как это 
предпочитал сам Фрэнк Ли, с деревянными, изготовленными двести лет назад 
счетами, где нужно было перебрасывать костяшки из слоновой кости), чем с 
навигационными приборами, им все-таки приходилось осваивать основы морского 
дела и даже сдавать экзамены. Ли ни разу не доводилось испытать на практике 
искусство моряка – и вот теперь, почти в миллиарде километров от 
Южно-Китайского моря, этот момент наступил.
– Нужно заполнять топливные баки, – посоветовал он капитану. – Тогда корабль 
осядет и будет меньше подпрыгивать на волнах.
Лапласу казалось нелепым пускать воду в корабль, и он заколебался:
– А если нас выбросит на мель?
Никто из офицеров, присутствовавших в кают-компании, не сделал прямо-таки 
напрашивающегося замечания: «Ну и что?». Даже без обсуждения всем казалось, что 
на суше они будут в безопасности – лишь бы добраться до нее.
– Тогда мы просто продуем баки. Нам все равно придется сделать это, когда 
достигнем берега, чтобы перевести корабль из вертикального положения в 
горизонтальное. Хорошо, что генераторы продолжают действовать…
Он замолчал; все понимали, что имелось в виду. Без вспомогательного реактора, 
снабжающего систему жизнеобеспечения энергией, все на «Гэлакси» погибли бы уже 
через несколько часов. А теперь – если реактор не выйдет из строя – корабль 
будет сохранять им жизнь в течение неограниченного времени.
Разумеется, со временем наступит голод; они только что наглядно убедились, что 
в морях Европы нет пищи для людей, один лишь яд. По крайней мере, удалось 
установить связь с Ганимедом – теперь все человечество знает о постигшем их 
несчастье. Лучшие умы Солнечной системы пытаются сейчас спасти их. Во всяком 
случае, если не удастся найти выход, у пассажиров и команды «Гэлакси» есть 
утешение – они умрут в апогее славы.




Часть IV