Артур Кларк

2010: Одиссея Два

Двум великим русским: генералу А.А. Леонову – космонавту. Герою Советского 
Союза, художнику, и академику А.Д. Сахарову – ученому, лауреату Нобелевской 
премии, гуманисту



I. «Леонов»



1. Аресибо. Разговор в фокусе

Даже в век торжества метрической системы этот телескоп называли тысячефутовым. 
Тень наполовину затопила его гигантскую чашу, но лучи заходящего солнца еще 
играли на треугольном антенном блоке, вознесенном высоко над нею. Там, в 
сплетении проводов, креплений и волноводов, затерялись две человеческие фигурки.

– Самое время, – начал доктор Дмитрий Мойсевич, обращаясь к своему давнему 
другу Хейвиду Флойду, – потолковать о многом: о башмаках, и о космических 
кораблях, и о сургучных печатях… А главное – о монолитах и неисправных 
компьютерах.
– Так вот для чего мы удрали с доклада Карла! Правда, я столько раз его слышал, 
что мог бы и сам выступить с ним… Но ты прав – вид отсюда действительно 
впечатляет. Представь, я поднялся сюда впервые.
– Вуди, тебе не стыдно? Я тут четвертый раз. Вообрази – мы слушаем Вселенную… 
Но нас не услышит никто. И мы можем спокойно поговорить о твоих трудностях.
– Каких же это?
– Ну, во-первых, тебе пришлось уйти из НСА.
– Я ушел сам. В Гавайском университете больше платят.
– Ясно… «по собственному желанию». Не хитри, Вуди, – ведь я же тебя знаю. Стоит 
новому президенту призвать тебя назад, и ты что, откажешься?
– Сдаюсь, старый казак. Что тебя интересует?
– Скажем, монолит из кратера Тихо. Наконец-то вы показали его научному миру. 
Что ж, лучше поздно, чем никогда. Правда, толку от всех исследований…
При упоминании о черной глыбе, в тайну которой бессилен был пока проникнуть 
человеческий разум, оба замолчали. После паузы Мойсевич продолжил:
– Но сейчас важнее Юпитер. Ведь именно туда был направлен сигнал из Тихо. И там 
погибли ваши ребята. – Он помолчал. – Я встречался лишь с Фрэнком Пулом. В 
девяносто восьмом, на конгрессе МАФ. Он мне понравился.
– Они бы все понравились тебе. Но мы до сих пор не знаем, что с ними произошло.
– Да, до сих пор. Но теперь это уже не только ваше внутреннее дело, Вуди. 
Ответа с нетерпением ждет все человечество, и с полным на то правом. Вы не 
сможете и дальше использовать имеющуюся у вас информацию лишь в собственных 
целях.
– Дмитрий, ты прекрасно знаешь, что на нашем месте и вы бы иначе не поступили. 
При активном твоем участии.
– Согласен. Но забудем о былых неурядицах. Они – в прошлом. Как и прежнее ваше 
правительство, которое развело всю эту секретность. У нового президента, 
надеюсь, более разумные советники.
– Возможно. У тебя есть официальные предложения?
– Нет, разговор сугубо частный. «Предварительные переговоры», как выражаются 
чертовы политики. И если кто-либо поинтересуется, происходили ли они, я отвечу 
«нет».
– Разумно. И что дальше?
– Ситуация, в общем, проста. «Дискавери-2», как тебе известно, будет готов не 
раньше чем через три года. Значит, вы упустите следующее стартовое окно.
– Допустим. Однако не забывай – я всего лишь ректор. НСА для меня – на другой 
стороне Земли.
– И в Вашингтон, надо полагать, ты ездишь просто так, навестить старых друзей. 
Да ладно. Наш корабль «Алексей Леонов»…
– Я думал, вы назвали его «Герман Титов».
– Ошибаетесь, ректор. Вернее, ошибается ЦРУ. Так вот, между нами: «Леонов» 
достигнет Юпитера как минумум на год раньше «Дискавери».
– Между нами, этого-то мы и боялись. Продолжай.
– Мое начальство, судя по всему, ждать вас не собирается. По части слепоты и 
глупости оно ничем не лучше твоего. А раз так, на нашу экспедицию могут 
обрушиться те же беды, что и на вашу.
– А что, по-вашему, там произошло? Только не говори, будто у вас нет перехвата 
боуменовских сообщений.
– Конечно, есть. Все, вплоть до последних слов: «Боже, он полон звезд!». Наши 
компьютеры проанализировали даже интонацию в этой фразе. Боумен не 
галлюцинировал. Он пытался описать то, что действительно видел.
– А что показал доплеровский сдвиг?
– Чудовищно! Когда сигнал пропал, Боумен удалялся со скоростью тридцать тысяч 
километров в секунду. Он набрал ее за две минуты. Многие тысячи g!
– Выходит, он мгновенно погиб.