гоняйтесь за корабельным котом.
Браиловскому стало не по себе. Он едва не ответил:
«Зря вы вспомнили об этом», – но сдержался. Не стоило обнаруживать слабость. Он 
сказал:
– Хотел бы я знать, кто подсунул нам этот жуткий фильм.
– Наверняка Катерина, – предположил Курноу. – Чтобы испытать нашу психическую 
устойчивость. Неделю назад, по-моему, он показался вам очень смешным.
Браиловский промолчал – Курноу был прав. Но одно дело теплая светлая 
кают-компания «Леонова», и совсем другое – ледяное темное чрево мертвого 
корабля, населенного привидениями. Даже самый несуеверный человек легко 
вообразил бы здесь неумолимого чужака, рыскающего по коридорам в поисках 
очередной жертвы…
«Все ты, бабушка, виновата, – подумал Макс. – Прости, родная, пусть земля 
сибирская будет тебе пухом.
Но виновата ты и те страшные сказки, которыми ты забила мне голову. До сих пор, 
стоит закрыть глаза, и я ясно вижу избушку на курьих ножках посреди лесной 
глухомани…
Но стоп. Я – способный молодой инженер. Передо мной самая сложная в моей жизни 
техническая задача. И моему американскому другу совсем необязательно знать, что 
иногда я просто испуганный мальчик…»
Его раздражали шумы: их было слишком много. Такие слабые, что лишь опытный 
космонавт различил бы их в шорохе собственного скафандра. Но Максу Браиловскому,
 привыкшему работать в мире полного безмолвия, они действовали на нервы, хотя 
он и знал, что все эти скрипы и трески вызваны перепадом температур: корабль 
вращался, будто жаркое на вертеле. Несмотря на удаленность от Солнца, разница 
температур на свету и в тени была значительной.
Даже привычный скафандр стал неудобен – снаружи появилось давление. Силы, 
действующие на сочленения, слегка изменились, и трудно стало рассчитывать 
движения. «Ты новичок, – сердито напомнил он себе, – придется всему учиться 
сначала. И пора сменить настроение, сделать что-нибудь этакое…»
– Уолтер, – сказал он. – Я хочу глотнуть здешнего воздуха.
– Что ж, давление в порядке. Температура… ого, сто пять ниже нуля!
– Да, бодрящий сибирский мороз. Но воздух в моем скафандре остынет не сразу.
– Тогда валяйте. А можно, я посвечу на ваше лицо? Чтобы не пропустить момент, 
когда оно посинеет… И говорите что-нибудь.
Браиловский поднял прозрачное забрало шлема и вздрогнул: казалось, невидимые 
ледяные пальцы впились в щеки. Он осторожно потянул воздух, затем вдохнул 
глубже.
– Холодно… Но до легких пока не дошло. И странный запах. Затхлый, гнилой… будто 
что-то… О нет!
Сильно побледнев, Браиловский захлопнул забрало.
– В чем дело, Макс? – спросил Курноу с внезапной и на этот раз неподдельной 
тревогой. Браиловский не ответил; казалось, его вот-вот стошнит. В скафандре 
это грозная, иногда смертельная, опасность.
После некоторого молчания Курноу сказал:
– Я понял, но вы наверняка ошибаетесь. Пул, как мы знаем, остался в космосе. 
Боумен доложил, что… отправил за борт остальных. Тех, кто умер в анабиозе. 
Несомненно, он так и сделал. Здесь пусто. К тому же холодно. – Курноу чуть не 
добавил: «Как в морге», – но сдержался.
– Предположим, – тихо сказал Браиловский, – что Боумену удалось вернуться и он 
умер здесь…
Последовала еще более долгая пауза; затем Курноу медленно, но решительно открыл 
собственное забрало. Он содрогнулся, когда морозный воздух ожег ему легкие, 
потом с отвращением сморщил нос.
– Теперь я вас понимаю. Но не стоит давать волю воображению. Десять против 
одного, что воняет со склада. Видимо, прежде чем корабль промерз насквозь, 
испортилось какое-нибудь мясо. Боумену некогда было заниматься хозяйством. Я 
бывал в холостяцких квартирах, где пахло не лучше.
– Вероятно, вы правы.
– Разумеется, прав. А если и нет – какая разница, черт возьми? Мы на работе, 
Макс. И если Дэйв Боумен еще здесь, это уже не наша забота. Верно, Катерина?
Борт врач не ответила: они забрались слишком далеко внутрь корабля, радиоволны 
не доходили сюда. Они были отрезаны от остальных, но настроение у Макса уже 
улучшилось. Уолтер был надежным напарником, хотя и казался иногда 
легкомысленным. Зато он отличный специалист – а если нужно, тверд как кремень.
Вдвоем они вернут «Дискавери» к жизни – и, возможно, к Земле.



19. Бой с ветряной мельницей

Восторженный вопль сотряс стены «Леонова», когда «Дискавери», как новогоднюю 
елку, украсили разноцветные навигационные огни; наверно, он был слышен даже в 
пустоте, которая разделяла корабли. Но огни быстро погасли.
С полчаса «Дискавери» не подавал признаков жизни: затем в иллюминаторах 
командного отсека замелькали красные отсветы аварийного освещения. Спустя 
несколько минут за пленкой серной пыли появились неясные силуэты Курноу и 
Браиловского.
– Макс! Уолтер! Вы нас слышите? – позвала Таня Орлова. Оба помахали в ответ, но 
этим и ограничились. Видимо, у них не было времени на разговоры; зрителям у