Соболева начнут проверять «щитовики» Шмеля, о знании приемов боя придется 
забыть, а вот то, что у друга Ильи Шимука, только что вернувшегося из мест 
заключения (именно по этой легенде Ивакин вселил Матвея в квартиру ВКР), есть 
оружие, удивить могло только органы милиции.
Интуиция не подвела и на сей раз. Звонок был проверочным – на месте ли «клиент»,
 а потом появились и сами «контролеры» – знакомые «секретарши» Дадоева и с ними 
милиционер в форме, в котором Матвей узнал верзилу-охранника из батальона Шмеля.
 Они его, к счастью, не узнали: знакомился с ними Соболев во время походов в 
резиденцию Шмеля, изменив внешность. Единственное, что мучило, – откуда они 
узнали номер сверхсекретного телефона квартиры, принадлежавшей военной 
контрразведке.
– Чего надо? – буркнул Матвей, приоткрывая дверь на длину цепочки, когда в 
прихожей раздался звонок. Одет он был в серый халат, скрывающий фигуру, и вид 
имел интеллигентно-казарменный.
– Паспортная проверка, – ответно буркнул псевдомилиционер. – Вы один здесь 
проживаете?
– Один. А документ у вас имеется?
– А как же, – процедила одна из девиц, брюнетка.
В ту же секунду вторая резко ударила в дверь ногой – прием какато в 
классическом исполнении каратека. Цепочка лопнула, и, если бы не реакция Матвея,
 ему достался бы сильнейший удар по голове. Но так как он имитировал 
«нормального» рецидивиста, не имеющего понятия о рукопашном бое, то и 
реагировал соответственно – отлетел в глубь прихожей, будто и впрямь получил по 
голове. Лежа на полу, потряс головой, выругался, приподнялся на локтях, глядя 
на гостей мутными глазами, хотя на самом деле контролировал каждое их движение.
– Он? – повернула голову брюнетка в сторону двери.
Из коридора в дверной проем ступил новый персонаж – тот самый подбритый молодой 
человек в кожаной безрукавке, которого Матвей встречал дважды, в гараже Ильи и 
в кабинете Дадоева, и который стрелял в Илью.
Первой мыслью Матвея было: кранты! Если узнает, тут же и пришьет! Вторая мысль 
удержала его на месте: терпи до последней возможности.
Конечно, Матвей не был приверженцем ислама, в переводе означавшего «покорность»,
 в том числе – судьбе, но в его работе покорность, пусть и видимая, а также 
терпение играли большую роль. И он поплыл по течению предлагаемых событий 
дальше, принимая чужой сценарий. В голове назойливой мухой бился вопрос: откуда 
они узнали номер телефона и адрес?
– Он, – сказал кожаный. – Сидел у того мудака в автомастерской.
Матвей повеселел: было бы хуже, если бы этот прихвостень Белого – Дадоева узнал 
в нем посетителя «Независимой федерации кикбоксинга».
– Охренели, что ли? – прохрипел Матвей, вставая, держась за голову, и получил 
новый удар от секретарши-блондинки. Отлетел в угол прихожей, сбивая с вешалок в 
нише одежду.
– Закрой дверь, – приказал «милиционер» опознавателю, кивнул девицам, и те 
профессионально заломили руки копошившемуся на полу хозяину, поволокли в 
комнату.
– Суки! – выхрипнул Матвей, прикидывая тяжесть положения, но до настоящей пытки 
было еще далеко. К тому же его явно проверяли на прочность, «ислам» пока не мог 
быть отменен.
Брюнетка точно врезала ему по затылку, едва не достав болевой центр (тэ-гатана, 
то есть «рука-меч», удар нанесен ребром открытой ладони – вот зараза!).
– Заткнись!
Остальные молча принялись обшаривать квартиру, потрошить диван, вышвыривать 
вещи из шифоньера, книги с полок. Шмон мог закончиться печально – дверь в 
рабочий кабинет с компьютером не была заблокирована, да и маскировалась 
стандартно – книжным шкафом, и Матвей решил изменить сценарий постановки.
– Поубиваю, падлы! – зарычал он, пытаясь вывернуться из рук девиц, и получил 
еще один удар по голове, повергший его в состояние грогги, так что сымитировать 
потерю сознания было легко. Его отпустили, и Соболев свалился на пол, 
использовав стандартные актерские трюки. Однако ему поверили.
– Нашел, – донесся до него голос «кожаного». – Смотри-ка, что за птица. 
Оказывается, он урка!
Матвей понял, что «гости» нашли «ксиву» – справку о том, что он выпущен на 
свободу из колонии особого режима.
– Не урка, – пробасил «милиционер», – сявка, а вернее, бытовик[31], видишь 
отметку? Три года отбухал под Нюренгри, надо же. Интересно, за что? И почему он 
здесь живет, квартирка-то принадлежит не ему.
– Вот у него и спросим.
В тот же момент Матвей рванулся к окну, выдернул из-за батареи пистолет и 
направил на застывших «защитников правопорядка».
– Стоять, фраера! Мне терять нечего, я снова могу сесть, если понадобится, но 
теперь уже за то, что вас всех уложу. Уловили?
Непрошеные гости уловили.
– Ладно, успокойся, – миролюбиво проговорил «милиционер». – Мы кое-кого ищем, и 
было подозрение, что ты – это он.
– Не лепи горбатого. – Матвей мотнул головой на «кожаного». – Я этого чуху тоже 
узнал, он брал на арапа моего давнего кореша.
«Милиционер» лапнул было кобуру пистолета, но Матвей выстрелил, всадив пулю 
аккурат в ремешок, державший кобуру.
– Я же сказал – не дергайся, гад, маслину[32] схлопочешь! Давай выкладывай, 
какая падла на меня вашу хевру[33] навела.