– У военной контрразведки. – Матвей остался невозмутим. – Продолжим тему. В 
освобождении Ариставы участвовал и я, на правах исполнителя. Таким образом, я 
уже работаю на «Чистилище», хотя знаю только одного человека. – Матвей помолчал.
 – Очень неординарного. Но буду, наверное, знать всех.
– Не сомневаюсь. Только не слишком ли быстро ты внедрился в «Стопкрим»?
– Я не внедрялся – меня просто вычислили и предложили работать на них. В общем, 
о моей причастности к «Смершу», как оказалось, знает, кроме вас и Анатольевича, 
по крайней мере еще один человек.
Ивакин крякнул, откинулся в кресле. Матвей поспешил его успокоить:
– Я не могу винить в утечке информации ни вас, ни начальников ГУБО. Человек, 
который вышел на меня и предложил работать на «Чистилище», скорее всего живет 
за гранью пяти чувств. Но об этом мы поговорим позже, я и сам еще не все 
понимаю. Батальон «Щит» потревожил я. Вывод: в похищении оружия из «Арсенала» 
участвовала команда «Щита». Я оставил на складе маяк и филера ММ, изъяв в 
качестве вещдока автомат «гном» и два пистолета «волк-2». Кстати, навел меня на 
«Щит», вернее, дал точные координаты тот же сотрудник «Чистилища».
Ивакин покачал головой:
– Навел тень на плетень… извини, это я себе. Честно говоря, таких удач я не 
понимаю. А если не понимаю – боюсь.
– Сэлф мейд, как говорят американцы: удача делается собственноручно. «Щит» 
теперь ваша забота. А у меня появился реальный шанс укусить мафию. Иными 
словами, я попробую выйти на Купол.
Ивакин молча выпил еще бутылку пива, поковырял остатки раков, отодвинул тарелку.

– Вообще-то, если дела обстоят так, как ты говоришь, можешь в любое время сойти 
с дистанции. Задание выполнено до команды «в ружье», естественно, свидетелей 
брать придется живыми. Дикой не хочет тобой рисковать и предложил дать 
«губошлепам» отбой.
Матвей посмотрел на Ивакина сквозь бокал.
– Борис Иванович, вы знаете меня достаточно хорошо…
– Потому и не согласился с шефом. Во-первых, ты первый перестанешь себя уважать,
 уйдя в тень, а во-вторых, руководители ГУБО поверили в тебя.
Неожиданно зазвонил телефон. Ивакин вздрогнул, с удивлением воззрился на белый 
аппарат фирмы «Саундизайн», соединявший в себе часы, будильник, магнитофон, 
радиоприемник и телефон. Заметил взгляд Матвея, кривовато улыбнулся:
– Синдром застигнутого врасплох любовника… Но мне никто не должен звонить. 
Вообще никто не должен звонить, это телефон моей личной «горячей линии».
– Как в анекдоте: не может быть, чтоб Петька помер, он нам еще должен. Возможно,
 это шеф?
Борис Иванович оценил шутку, снял трубку:
– Слушаю.
В трубке зачирикали воробьи отбоя.
Контрразведчики молча смотрели друг на друга.

Ровно в одиннадцать вечера Матвей нырнул в благоухавшую свежестью постель, 
предвкушая удовольствие чтения, и в этот момент дверной замок сыграл марш 
непрошеного гостя. Матвей замер, непроизвольно сжимаясь и вызывая секундный 
стресс. Но интуиция сигнала тревоги не подала: звонивший опасности не 
представлял. Напротив, пси-фон его был добрым и, судя по «цвету» ауры, сам 
нуждался в защите.
Недоумевая, Матвей накинул халат и открыл дверь. Перед ним стояла Кристина. Не 
то чтобы зареванная, но явно пустившая недавно слезу.
– Явление Криста народу, – сказал Матвей первое, что пришло в голову, 
встревожился: – Что случилось?
– Может быть, впустишь? – Кристина оглянулась, зябко передернув плечами. Матвей 
отступил в сторону, запер дверь. Кристина молча прошествовала в ванную, 
закрылась. Послышался плеск воды.
Почесав в затылке, он зажег газ на кухне, поставил чай, достал хлеб, масло, сыр,
 сделал бутерброды, и когда гостья, приведя себя в порядок, вошла в комнату, то 
увидела чай в пиалах, конфеты и бутерброды.
– Извини. – Девушка смутилась, перехватив его взгляд, уколовший голые коленки; 
одета она была в бело-голубой блузон, не годившийся для вечерних прогулок; на 
шее алела свежая царапина.
– Кошки? – Матвей придвинул второе кресло ближе к столу из полупрозрачного 
пластика. – Или зацепилась за что?
Кристина села, попытавшись натянуть блузон на колени.
– Жорж. Пристал вечером… – На глазах ее мгновенно набухли слезы. – Вдвоем с 
одним… девочек выгнали… Если бы не Катя… – Она не выдержала и разревелась. – 
Сказал: все равно будешь под… а твоему ха… хахалю ноги повыдергаю…
Матвей достал полотенце, молча опустился на колени и принялся вытирать лицо 
Кристины. Она уткнулась носом в его плечо, затихла. Потом обвила шею руками и 
поцеловала. Тогда он подхватил ее на руки, понес в спальню. На пороге она 
напряглась, вглядываясь в его лицо потемневшими глазами.
– Если боишься – не делай, – шепнул Матвей.
– А сделал – не бойся, – улыбнулась Кристина. – Старое студенческое правило, 
мне его уже сообщили.
– Я серьезно. Ведь ты меня не знаешь.
– Какой вы галантный кавалер, – фыркнула Кристина. – Только не думай, что я 
тороплюсь завести семью. Семья – это, по обыкновению, руины любви.
Теперь фыркнул Матвей, и они захохотали – шепотом, целуясь, сжимая друг друга в