– К начальнику можно?
Табличку на двери с надписью: «Булат Дадоев, президент федерации» – он прочитал 
с порога.
– Занят, – ответила одна из девиц, блондинка с высокой грудью и скуластым 
миловидным личиком. – Вам назначено?
– Нет, но, если вы покажете ему вот это, – Матвей протянул девице перстень в 
форме черепа, – он примет. Посоветоваться нужно.
На пальцах секретарш, как заметил Соболев, не было ни колец, ни перстней, зато 
в ушах подрагивали сережки в виде лошадиных черепов. Видимо, черепа служили 
здесь «символами касты», отличительными знаками принадлежности к сильным мира 
сего.
– Чокнутый, – отозвалась вторая секретарша, тоже блондинка, но платиновая, 
крашеная, с густо напомаженными губами. Дотянулась до селектора и нажала 
клавишу:
– Булат Шаймиевич, к вам посетитель.
– В шею, – ответил селектор незамедлительно.
– У него интересный перстенек, но он не из штата. С виду учитель или клерк, 
безоружен.
– Хорошо, – проворчал селектор, – пусть зайдет через минуту.
Матвей выразил жестом благодарность, выждал две минуты и зашел в кабинет 
«президента федерации».
Кабинет поразил его не роскошным австрийским деловым гарнитуром для офисов 
«Мадлен», не аквариумом с угрями во всю стену и даже не видеосистемой «Касио» с 
плоским двухметровым экраном, а формой стола и кресел – в виде гигантских 
человеческих кулаков. Президент выглядывал из кулака-стола как большой его 
палец или скорее кукиш, и Матвей сразу понял, за что ему дали прозвище Белый.
Дадоев, одетый в отлично сшитый летний костюм, был, конечно, смугл, усат и 
красив, как истинный кавказец, но волосы имел совершенно седые, несмотря на 
молодость. Едва ли он был старше Соболева. У него в кабинете находился гость – 
тот самый «крутой» парень в кожаном костюме, который приходил к Илье 
разбираться в момент визита Матвея. Матвея он не узнал, это было видно по его 
равнодушно-пустому взгляду.
– Ну? – бросил Дадоев, оценивающе глянув на посетителя, но сесть не предложил.
Матвей приблизился к столу-кулаку и сказал тихим невыразительным голосом, глядя 
на тонкую ниточку усов президента:
– Белый, сегодня утром твои солдатики подстрелили автослесаря на улице 
Артамонова. Если вы от него не отстанете, я положу всю твою кодлу и тебя сверху.
 Понял? Это первое. Второе: кто стрелял? Имя, адрес.
Кожаный переросток и «президент федерации» обменялись взглядами. Молодой заржал.
 Дадоев тоже засмеялся:
– Это все? По-моему, он болен, а, Чарли? Может быть, вызвать «Скорую»?
– Крыша поехала, это точно, – отсмеявшись, согласился кожаный Чарли, сыто 
глянув на Матвея. – А по фейсу не хочешь, очкарик? Или ты супермен? Что-то 
незаметно. Иди отоспись, а то схлопочешь, если не перестанешь задавать дурацкие 
вопросы.
– Ты забыл сказать: «На ноль помножу», – не повышая тона, добавил Матвей. – 
Сопляк и хам. Повторить вопрос?
Дадоев перестал улыбаться, нахмурил густые брови.
– Выведи его, Чарли. Лучше через первый зал; пусть ребята потренируются 
немножко, как на манекене.
Кожаный лениво встал, но ударил быстро, заученно – в живот прямой ногой и в 
голову с поворотом. Только Матвея на прежнем месте не оказалось, и мускулистый 
Чарли из поворота не вышел, врезался головой в стену и затих, потому что 
пущенный Соболевым голыш поймал его в прыжке. Вторым броском Матвей поразил 
локоть Дадоева, протянувшего руку к селектору.
– Сиди тихо, Белый! Я ведь не шучу.
«Президент федерации» потер локоть, однако страха на его лице не было, только 
удивление, досада и любопытство.
– Ты случайно не из «Чистилища», борец за справедливость?
– Из него, – с запинкой кивнул Матвей, сообразив, что это хорошее прикрытие.
– Один, без подстраховки?! Да тебя уложит любая из моих герл, не говоря об 
охране.
– Имя, адрес.
– Это был он. – «Президент федерации» кивнул на застывшего кожаного. – 
Перестарался парень – с кем не бывает. Но ведь ты не выйдешь отсюда, герой, 
неужели не понимаешь? – Дадоев заулыбался, взял со стола лезвие бритвы, 
подбросил, поймал. – Человеку так мало надо. Один молодой мужик вроде тебя 
недавно проглотил бритву и умер.
– Я знаю еще более страшный случай. Один чиновник вроде тебя захлебнулся 
собственной слюной во время сна.
– Понятно. – Дадоев поскучнел. – Берите его, девочки.
В то же мгновение в кабинет вошли три девицы, две – знакомые «герлы»-секретарши,
 третья – великолепно развитая брюнетка с роскошными волосами. Видимо, 
президент все-таки успел включить селектор либо знал секрет связи с охраной.
Тут же все и выяснилось.
– Они тебя сразу раскусили, – расслабился Дадоев, пригладил ниточку усов. – И 
предупредили. Так что, господин «чистильщик», ты избрал худшую из дорог. Кстати,
 а кто он тебе, этот Илья Шимук, автослесарь? Брат, сват, шурин, свояк? Или 
просто так?
Матвей не ответил, привычно вгоняя себя в фазу концентрации турийи. Он уже