– Не мысли, но состояние психики, и не телепат, а эзотерик, человек Круга. 
Думаю, вы догадываетесь, о чем речь. Но об этом разговор впереди.
– Почему не сейчас? Я не спешу. К тому же весьма интересно, каким образом вы 
меня вычислили, не будучи в штате моей конторы. В случайности я не верю.
– И правильно делаете. Хотя, с другой стороны, случайность – тоже результат 
каких-то скрытых от нас процессов. Как говорил один мой знакомый, случайность – 
внезапно проявившаяся неизбежность. Существуют закономерности бытия, которых 
нормальные люди не видят, а замечают лишь их крайние проявления, да и то не 
часто. Например: почему всегда идет дождь, когда обнаженная женщина выходит на 
крыльцо при полной луне?
– М-м… – промычал Матвей.
Тарас засмеялся, обнажив белые зубы.
– А ведь это закон. Я убедился за многие сотни лет, но основан он на такой 
математике, которая вряд ли когда-нибудь станет известна людям.
Кофе допили в молчании. Матвей размышлял о словах Тараса: «За многие сотни лет»,
 а Горшин ушел в свои мысли. Потом Соболев, вспомнив девиз об умных и 
слабоумных на двери явки ГУБО, сказал:
– Чего вы хотите?
– Вы уже поняли: я хочу, чтобы вы работали с нами.
– На «Стопкрим»? – Матвей задал вопрос машинально, подумав не без удивления, 
что собеседник, очевидно, не знает, какое именно задание он получил от 
командования ГУБО. Удача пришла именно с той стороны, откуда он и не ждал, и 
так быстро, что сама собой родилась вера в божественное провидение.
– Если предложение слишком неожиданно, мы подождем. Если неприемлемо, я буду 
жалеть, что вы не с нами.
– Не знаю. Нужно подумать, все взвесить. И кое-что узнать о вас. Скажем, цели, 
сверхзадачу «Чистилища».
– Наша цель – уничтожение преступности как института. Если вы действительно 
имеете в виду сверхзадачу, «Стопкрим» задуман как бумеранг в ответ на 
возведенную в ранг негласного закона вседозволенность чиновников вообще и 
властных структур в частности. Государственных, коррумпированных сверху донизу, 
или теневых, мафиозных – не имеет значения.
– Звучит красиво. – Матвей позволил себе усмехнуться. – Этакий центр по 
нравственному воспитанию чиновников… с помощью пули и кинжала.
Тарас оставался невозмутимым.
– Мы не видим иного пути. Те, кому объявил войну «Стопкрим», давно уже не люди, 
а человекоподобные монстры с извращенной моралью. У англичан есть афоризм: если 
правила игры не позволяют выигрывать, английские джентльмены меняют правила[13].
 Увещевания и призывы к совести монстров явно не помогают, и мы вынуждены 
играть по более жестким правилам.
– Существует еще одна поговорка, – медленно проговорил Матвей, – для других мы 
создаем правила, для себя – исключения. Как в данном случае сделали вы, 
присвоив себе право судить и карать.
– Мы не видим иного пути, – повторил Тарас тихо. – Действия негодяев требуют 
адекватного ответа. Откройте нам глаза, сообщите методы, столь же действенные, 
как наши, но не опирающиеся на террор и насилие, и мы пойдем за вами.
Матвей молчал, разглядывая цветочный узор на тарелке. Когда он поднял глаза, 
Тараса рядом не было. Он исчез бесшумно, как привидение. Впрочем, Матвей не 
особенно удивлялся, он чувствовал, что разговор не окончен. Одно только мучило: 
очень хотелось выяснить секрет Горшина, эзотерика, человека Круга, способного 
исчезать, подобно бесплотному духу. Да и узнать заодно, что такое Круг в натуре.
 У Успенского Внутренний Круг описан, так сказать, теоретически, а тут он, 
похоже, реализован на практике и столь же реален, как мафия.
Пообедав, Матвей позвонил из автомата по «четырем нулям», сообщил, что «ключ 
скоро будет готов», и отправился домой, где до пяти часов регулировал 
персональный комп с радиовыходом на компьютерную сеть Федеральной службы 
контрразведки. Убедившись, что коды подключения действуют, Соболев дал компу 
задание найти в памяти всех подконтрольных КР-сетей сведения о Тарасе Горшине и 
поспешил к филфаку на машине Ильи, даже не подумав уведомить его о своем 
решении оставить авто у себя.
Кристина появилась с группой сокурсников, раскрасневшаяся, юная, свежая, 
удивительно милая, с трудом отбилась от желающих сопровождать ее «хоть на край 
света» и подбежала к Матвею, который ждал ее на скамейке под липой. Взгляды, 
которыми их проводили ребята из группы Кристины, были весьма красноречивы, и 
Матвей решил больше не «засвечиваться» перед этой компанией, обладавшей хорошей 
молодой и ревнивой памятью. Он знал, чем может грозить ганфайтеру-перехватчику 
случайная встреча с нежелательными знакомыми, не в смысле страха за собственную 
шкуру, а в смысле срыва даже особо тщательно разработанной операции. Не 
отреагировал он и на громко высказанное им вслед пожелание курчавого Ромео – 
Жоржа «не гулять допоздна, а то всякое может случиться».
– Ну и студенты пошли, – улыбнулся Матвей, распахивая дверцу машины и усаживая 
девушку. – В мое время филологи были поинтеллигентней.
– Чем сосуд заполнен, то из него и льется, – засмеялась Кристина. – Он сын 
какой-то шишки из Федерального собрания, вот и считает, что ему все дозволено. 
Лезет и лезет с предложениями и советами, надоел уже.
– Красивый парень и развит неплохо.
– Вот-вот, уже демонстрировал свои мускулы. Но мне не нравятся ребята, которые 
мало думают и много себе позволяют. Жоржик вообще человек действия, даже 
удивительно, что он пошел на филологический, абсолютно не престижный.
– Я другого мнения. Кто не умеет действовать, тот не умеет и думать.