еще со школьной скамьи, другу Илье Шимуку по прозвищу Муромец.
Прозвище свое Илья заработал по праву: уже в десятом классе он рвал руками цепи,
 поднимал мизинцем двухпудовую гирю и гнул из гвоздей толщиной в карандаш 
разные узоры. Матвей вспомнил случай в автобусе, происшедший с Ильей лет пять 
назад.
Толпа на остановке в тот момент стояла приличная, все хотели уехать – стал 
накрапывать дождик, поэтому никто, кроме Ильи, не пропустил женщину с ребенком. 
Но компания молодых людей, растолкав толпу, влезла в автобус, загородила вход и 
пропускать больше никого не хотела. Тогда Илья взялся за подножку и рванул 
автобус вверх так, что ребята посыпались в салон, правда, вместе с пассажирами 
– по молодости лет Муромец этого не учел. Пропустив женщину, Илья сел сам, и 
компания тут же пристала к нему. И отстала.
– Мужики, отвяжитесь, а то я вас маленько озадачу, – проникновенно сказал Илья 
Муромец (рост под метр девяносто, косая сажень в плечах, вес девяносто восемь 
килограммов) и для эффекта сжал поручень автобуса так, что смял двухдюймовую 
трубу, как пластилиновую.
Хозяина мастерской Матвей нашел под новым «Линкольном», висевшим на подъемнике. 
В промасленном комбинезоне, с черными руками, со всклокоченной бородой и 
шевелюрой, Илья имел устрашающий вид сбежавшего из тюрьмы насильника, а не 
мастера, хотя Матвей знал, что у него руки не только железные, но и золотые.
– Ё-моё! – прогудел Илья, узрев, кто перед ним. – Никак Соболев собственной 
персоной! Неужто вспомнил старого кореша?
Они обнялись, пробуя силу друг друга. Илья крякнул.
– А ты не меняешься: с виду хлипкий интеллигентик, а мои сто тонн выдерживаешь. 
Какими судьбами? На минуту заскочил или есть время?
– Полчаса наскребу, но вечером свободен, можем встретиться у меня или у тебя, а 
хочешь, на нейтральной территории.
– Годится. – Илья вытер руки ветошью, крикнул в глубь мастерской напарнику, 
возившемуся возле бежевой «Волги»: – Коля, я в контору, буду минут через сорок.
 – Кивнул на дверь за подъемником: – Айда посидим чуток. Видишь, какие аппараты 
чиним? Директора одной мало-мало иностранной фирмы.
– А это кто? – скосил глаза на молодого человека Матвей. – Ты ж всегда один 
работал.
– Ленивый стал, – улыбнулся в бороду Шимук, – не успеваю. Взял парнишку из 
одного КБ: лет десять занимался проблемой изменения формы унитаза, пока не 
понял, что стране его продукция пока не нужна. Толковый отрок вообще-то, и руки 
приделаны куда надо.
Они поднялись по узкой лестнице на второй этаж и очутились в «конторе» – уютной 
комнатушке с одним окном, в которой умещались двухтумбовый стол, сейф, этажерка 
и два стула.
– Держу кое-какие дефицитные детали, – кивнул Илья на сейф, сел на стул, 
жалобно скрипнувший под его тяжестью. – А ты действительно не меняешься, Соболь,
 разве что раздался чуть да бреешься чище. Чем, кстати? Станком или 
электробритвой?
– Тебе-то зачем это знать?
– Хочу сбрить бороду, чешется, проклятая, и есть мешает.
Матвей подумал.
– Один мой знакомый брился телефонной трубкой.
– Ну и?.. – заинтересовался Илья.
– Получалось медленней, чем бритвой.
Мастер засмеялся с гулким уханьем.
– Пожалуй, топором полегче. Ну, докладывай, как живешь, где, с кем работаешь 
или вообще не работаешь. – Он достал из сейфа литровый пакет с молоком и, 
надорвав, выдул в три глотка. Заметив взгляд Соболева, пожал плечами: – Люблю 
молоко, особенно топленое и можайское. Хотя вообще-то люблю все молочное: 
творог, сливки, сыр, сметану, молочные железы.
Матвей улыбнулся его последним словам, уловив их смысл. Илья снова громыхнул 
глыбой смеха:
– Я не женат, так что не казни за аморальный образ жизни. Сам-то женился?
– Не получилось, – с неохотой ответил Матвей. Поразмыслив, достал из сумки 
отнятый на стоянке пистолет: – Спрячь эту игрушку у себя.
– Какой раритет! – прищелкнул языком Муромец. – Старая отечественная машинка, 
да еще тридцать девятого года выпуска. Давно таких не видел. Где взял?
– Где взял, где взял… Купил, – проворчал Матвей и рассказал эпизод на стоянке.
Илья почесал затылок, бороду, грудь под расстегнутым комбинезоном, хмыкнул.
– Я что-то не пойму. Угонщики, по идее, никогда не действуют без двойного 
прикрытия, если не дураки. Но они могут тебя найти, чтобы вернуть пистолет, тем 
более что сделать это легко – по машине.
– Машина записана на владельца с другой фамилией, – спокойно сказал Матвей, – а 
засад типа той, на стоянке, я не боюсь.
– Ой ли, – прищурился Муромец. – Не хвались, идучи на рать, хвались, идучи с… 
обратно. – Он поднял вверх громадные ладони: – Все-все, не буду, я ведь знаю, 
чего ты стоишь. Что касается меня, то новостей мало. Вкалываю каждодневно, 
семьей не обзавелся, квартира та же – двухкомнатный «полулюкс», хотя денег 
хватило бы и на пятикомнатную. Что еще? Машину себе сделал: купил сильно 
побитую «десятку» и сделал из нее конфетку, вернее, бронеход. У тебя-то что?
– «Таврия-2110».
– Не густо.
– А мне и нужно понезаметней. Правда, кое-что хотелось бы переделать. Можешь 
сварганить из нее подобный бронеход? Но чтобы бегал прилично, под двести.