– Лёва, где Константин?
– Не знаю, Марат Феликсович, – виновато отозвался Лев Виссарионович Столин, 
прозванный Сталиным за сходство с прототипом. – Я его со вчерашнего утра не 
видел.
– Найди, он мне нужен.
– Слушаюсь. Когда вас ждать в Думе?
– Не знаю, планы изменились. Я хочу провести эксперимент сегодня, часа через 
два. Предупреди Симона.
– Будет сделано.
Меринов бросил мобильник на стол, глянул на часы. После разговора с Монархом он 
действительно изменил планы на день и теперь хотел проверить работу «Большого 
глушака», способного гасить сознание целых коллективов людей, а также 
отсасывать у них энергию. Комплекс «отсоса» был смонтирован в самом высоком 
здании Сити-центра, где у Меринова тоже была своя резиденция, и знали об этом 
всего три человека, принимавшие участие в разработке системы зомбирования. 
Строители и монтажники, устанавливавшие её в здании, понятия не имели, чем 
занимались, считая, что монтируют аппаратуру телецентра. К тому же все они были 
закодированы и вскоре после монтажа все как один забыли о своей работе.
– Поехали, – сказал Меринов, появляясь в холле коттеджа, играющем также роль 
приёмной.
Инна с готовностью выскочила из-за столика с пластиной ноутбука и селектором 
связи. Прижалась к нему горячим телом. Она была ненасытна, как пантера, и могла 
заниматься сексом несколько часов кряду. Но Марат Феликсович уже утолил 
утренний сексуальный голод и думал о другом.
– Не мешай.
Секретарша мгновенно превратилась в деловую женщину, перестала соблазнять шефа 
своими прелестями, распахнула входную дверь.
– Куда едем?
– В Сити.
Охранник, предупреждённый об отъезде хозяина, подогнал агрессивного вида 
«Кадиллак STS-V» цвета «платиновой седины». Инна села за руль, включила 
CD-чейнджер: Меринов любил слушать громкую ритмичную музыку.
Водила автомобиль она по-мужски решительно и нагло, профессионально, часто 
нарушая правила. Но инспекторы ГАИ машины Меринова, снабжённые депутатскими 
«опознавалками», не останавливали.
Свистнул мобильник.
Инна приглушила музыку, реагируя на всё происходящее в «сфере охраны» с 
похвальной быстротой.
Меринов поднёс трубку к уху.
– Прошу прощения, Марат Феликсович, – послышался подобострастный голос Столина.
 – Через час будет голосование по законопроекту «Б». Вы будете?
Меринов хотел ответить «буду», и в этот момент вдруг в голову пришла идея 
испытать кодон-систему «Большого глушака» на депутатах Думы. Законопроект, о 
котором шла речь, представлял собой базовую стратегию государства в области 
национальной безопасности, и его надо было «завалить», поскольку он не 
устраивал главного кукловода Думы – самого Меринова.
Законопроект этот предложил секретарь Совета безопасности Фоменко, 
разработавший систему вполне определённых критериев оценки безопасности страны, 
в которую входили системный подход к защите экономики, устранение диспропорций 
в развитии регионов, увеличение финансирования российского научно-технического 
потенциала, решение демографической – в первую очередь – и экологической 
проблем, а также борьба с терроризмом. В основе всех этих проблем лежал 
объективный спад доверия граждан ко всем структурам власти и государственным 
институтам, а ликвидация проблем выбивала почву из-под ног противников России, 
первым из которых был Марат Феликсович Меринов.
– Лёва, я занят, – сказал он. – В двенадцать часов будь готов покинуть зал 
заседаний.
– Зачем?
– Не задавай глупых вопросов.
– Хорошо, – после паузы ответил Столин, панически боявшийся шефа.
– Вы хотите нанести пси-удар по Думе? – улыбнулась Инна.
– Догадливая, – проворчал Марат Феликсович, несколько озадаченный 
прозорливостью секретарши. Конечно, у него был разработан план экспериментов по 
зомбированию населения, в который входило тестирование системы на коллективах 
школ, общежитий высших учебных заведений, театров, заводов, станций метро, 
воинских частей, но можно было начать и с Государственной Думы, в зале 
заседаний которой иногда собиралось более трёхсот человек.
Комплекс «Большого глушака» занимал почти весь двадцать девятый этаж 
здания-иглы Сити-центра. Охранялся он скрытно, как и другие объекты, 
принадлежащие Рыкову-Меринову. Программировал его и отлаживал Симон Степчук, 
доктор биологических наук, специалист в области полевых взаимодействий, ученик 
знаменитого своими экспериментами с омоложением академика Гаряева. В середине 
девяностых годов прошлого века он уехал в Канаду, оказавшись невостребованным 
на родине, где и отыскал его кадровый вербовщик Рыкова, предложив вернуться в 
Россию на любых условиях. Симон (его редко называли по имени-отчеству – Симон 
Потапович) согласился и с тех пор работал в лабораториях Рыкова, позже – 
Меринова, принимая участие в доработке суггесторов «удав» и «пламя». Он был 
редкостным трудоголиком, энтузиастом дела, мог сидеть за компьютером по десять 
дней кряду, не выходя из лаборатории, а главное, никогда не интересовался, где 
и для чего будут применяться созданные им устройства. Ему был важен результат,