Костюм на Тарасе был фиолетовым, без белых полос и деталей, и помогал ему 
сливаться с местностью, тем более вечером.
Три километра вдоль реки он преодолел за полчаса, затем переправился на другой 
берег Сунжи по ржавой газовой трубе и замер, настраиваясь на боевое состояние. 
Начал он с расширения поля зрения, добиваясь сосредоточения на периферии 
взгляда и постепенно увеличивая сектор обзора во все стороны. Затем добился 
усиления четкости рассматриваемых предметов в полной темноте и стал видеть 
почти как днем.
Развалины тракторного завода предстали прямо перед ним как на ладони темной 
зубчатой громадой, напоминающей древний замок. Продолжая наблюдать за 
развалинами, Тарас распределил объемы внимания на триста шестьдесят градусов и 
тенью скользнул через пустырь, приблизившись к северной оконечности завода.
Замер, прислушиваясь к тишине вокруг. С минуту все было тихо, потом дуновение 
ветерка принесло тихие человеческие голоса и позвякивание: мимо одного из 
разрушенных корпусов завода по асфальтовой дорожке шагали двое, цепляясь 
ботинками за камни, и беседовали. Тарас снял кроссовки, обошел наполовину 
рухнувшую стену, приблизившись к разговаривающим.
Это были боевики-чеченцы, одетые в одинаковые кожаные куртки, бесформенные 
штаны и вязаные шапочки. У обоих на плечах дулом вниз висели автоматы, и оба 
вели себя совершенно спокойно, не ожидая никаких неприятных сюрпризов, будто 
федеральная власть для них не существовала. Впрочем, они федеральную власть 
никогда и не признавали, подчиняясь своей бандитской власти, будучи ее 
нравственными рабами. На людей боевики были похожи только внешне.
Они прошли мимо притаившегося Тараса, обдав его смесью запахов перегара, лука, 
пота и мочи. Остановились у сгоревшего бронетранспортера, закурили. Потом снова 
двинулись в обход территории, представляя собой охрану входа в подземелье. А 
так как они могли проходить подобным образом всю ночь, надо было как-то 
заставить их открыть замаскированный лаз.
Тарас бросил камешек в стену здания.
Боевики схватились за автоматы, вглядываясь в силуэты развалин. Один из них 
достал какой-то предмет, похожий на котелок, приставил к глазам. Тарас понял, 
что это прибор ночного видения, чертыхнулся про себя, спрятался за груду камней.
 О том, что у охранников могут быть инфраоптические устройства, он не подумал.
Однако ему повезло.
В полусотне шагов от замерших боевиков послышались металлический лязг и стук 
осыпающихся камней. В треугольнике между углом здания, сгоревшей цистерной и 
остовом трактора отъехала в сторону бетонная плита, открывая зев люка, и оттуда 
на землю вылезли один за другим три человека. Двое были чеченцами, третий – в 
пятнистом комбинезоне, с погонами полковника, короткостриженый, круглолицый, 
явно принадлежал к иному типу людей. Говорил он по-русски чисто, без акцента, 
вставляя в свою речь прибаутки и матерные выражения, и вел себя как хозяин.
– Придется два километра топать пёхом, – сказал один из чеченцев, с папахой на 
голове, демонстрируя неплохое знание русских идиом. – Машина ждет вас у моста.
– Ничего, для бешеной собаки семь верст не крюк, – хохотнул в ответ незнакомец 
в камуфляже. – Надеюсь, я не зря бил ноги по вашим буеракам. Не забудьте, 
самолет вылетает в девять утра.
– Сделаем, не сомневайся, – буркнул с акцентом чеченец в папахе.
– Только не так, как на кладбище. Мне сказали, ваших людей положил один человек,
 а их было трое. Снайпера херовы!
– Мы его достанем, – пообещал чеченец в папахе. – Не здесь, так в Москве.
Тарас понял, что речь идет о нем.
– До Москвы самолет долететь не должен, – категорическим тоном бросил полковник.
 – Вам хорошо заплатили.
Чеченец в папахе отвернулся, позвал:
– Хайрам.
– Здесь я, – подбежал к разговаривающим один из сторожей.
– Проводи гостя.
– Слушаюсь, командир.
– Прощай, Муса, прощай, Хамзат, – сказал полковник, не подавая, однако, руки. – 
С оружием у вас все в порядке, а вот вино плохое. Скажу своим, пусть подкинут 
пару ящиков молдавского. Да и водочки тоже.
– Нас грузины вином снабжают, – заговорил второй чеченец. – Вы нам лучше 
непеленгуемые рации добудьте.
– Будут.
Полковник вскинул вверх сжатый кулак и двинулся вслед за проводником, 
спотыкаясь и чертыхаясь. Чеченец в папахе огладил бороду, что-то сказал 
по-чеченски спутнику и полез в люк. За ним спустился второй чеченец. Люк 
закрылся, бетонная плита встала на место, все стихло. Оставшийся в одиночестве 
охранник потоптался немного у трактора, закурил и направился в обход 
охраняемого двора. Судя по всему, это занятие ему обрыдло, тайна схрона 
федералам была неизвестна (если не считать тех, кто все знал), и можно было не 
ждать нападения.
Тарас прикинул, сколько времени потребуется проводнику, чтобы доставить 
полковника к машине и вернуться обратно, – выходило не менее сорока минут, и 
начал действовать.
Закуривший охранник не сразу понял, что за препятствие сформировалось на его 
пути. Затем какая-то сила вырвала у него автомат, саданула по голове и уложила 
лицом в щебень, так что он не успел ни выхватить нож, ни крикнуть.
– Тихо! – прошипел в ухо чей-то суровый голос. – Ответишь на вопросы – будешь 
жить! Понял?!