– Отвлеките Горшина, дайте ему знание девятого Ключа, но ни в коем случае не 
давайте знание «октавы смерти».
Елисей Юрьевич кивнул. Речь шла о боевых звукопакетах, применение которых вело 
к смерти любого человека. Октава звучала так: морок – мора – мера – сумера – 
сумери – умерь – умри!
– Пусть обратит внимание на внутреннее созерцание, а не на внешнее давление, – 
продолжал Хранитель. – Время брани еще не пришло. И будьте осторожны. Конкере 
запустил программу ликвидации.
Елисей Юрьевич пристально посмотрел на гостя.
– Вы знаете… ее конечный результат? Я… обречен?
– Пятьдесят на пятьдесят, – ответил Хранитель честно. – Существует всего два 
варианта вашего личного будущего. В одном вы…
– Я понял.
– Ваша линия ДН на пределе. Усилить ее можно, только переложив часть кармы на 
кого-то из близких вам людей.
– На Горшина? – догадался Елисей Юрьевич. – Вы предлагаете мне подставить его 
вместо себя?
– Я обсуждаю вариант, – мягко сказал Матфей. – Зная, что вы на это не пойдете.
– Никогда! – твердо пообещал Елисей Юрьевич. – Пусть забирает остатки моей ДН, 
мне она уже не нужна.
– Тогда у меня последнее. Вы должны знать, что за вашим учеником также началась 
охота. Враг догадывается о походах Горшина по родовой памяти в прошлое и, 
естественно, желает воспользоваться этим каналом получения информации для 
овладения метабоем и метаязыком. Второе гораздо опасней. Если Конкере доберется 
до этого знания, наша система получит ощутимый удар.
– Я этого не допущу.
– В таком случае у меня больше нет вопросов. Удачи вам, мастер.
И Хранитель исчез. Пространство не было для него помехой для достижения любого 
места на Земле. Да, наверное, и во Вселенной. Хотя это было всего лишь 
предположение, вселяющее надежду на реализацию собственных планов. Впервые в 
жизни Елисей Юрьевич пожалел, что не достиг таких высот самореализации, которые 
позволяли бы ему так же легко уходить от проблем жестокого земного бытия.
Глава 15
ПРОШЛОЕ ЗОВЕТ
Мобильный телефон после схватки с киллерами на кладбище не желал включаться, и 
Тарас вынужден был искать Елисея Юрьевича в известных ему местах: в больнице, 
где шла подготовка тел матери и жены учителя к транспортировке, и в местном 
управлении ФСБ. Однако ни там ни там Елисея Юрьевича не оказалось, и, поймав 
частника, Тарас опять поехал к дому прокурора, надеясь в спокойной обстановке 
обдумать дальнейший план действий. До вечера он намеревался выяснить точное 
местонахождение базы Гелаева и ночью завершить задуманную акцию по уничтожению 
боевиков и выяснению местных и московских заказчиков убийства близких учителя. 
О том, что он только что уничтожил трех боевиков Гелаева, душа не сожалела.
Елисей Юрьевич отсутствовал и здесь, но на столе в гостиной лежала записка: 
«Тарас, Тоня в больнице с бабушкой, жди меня к четырем, никуда не отлучайся». 
Тараса это вполне устраивало, до четырех еще оставалось достаточно времени на 
реализацию собственных задумок, и он, вскипятив воду и заварив чай, устроился в 
гостиной, в окна которой уже были кое-где вставлены стекла и фанера – очевидно, 
позаботились соседи, среди которых еще оставались русские либо работники 
прокуратуры. Зачесался нос, и Тарас мимолетно вспомнил примету, что если 
чешется нос – непременно услышишь известие о покойнике или же о новорожденном. 
Примета, в общем-то, оправдывалась, покойников вокруг хватало. По их числу эту 
командировку Тараса можно было считать рекордной.
Горячий чай перевел организм в другой тепловой режим. Захотелось окунуться в 
бездны прошлого, найти Гипертексты с расшифровкой Ключей метаязыка и узнать 
правила древнейшей системы боя. Тарас настроился на объемное 
видение-чувствование пространства, огляделся в поле внимания в поисках холодных 
«сквозняков опасности». Все было спокойно. За домом никто не наблюдал, злобные 
намерения в радиусе километра отсутствовали, и единственным очагом напряженного 
бдения был блокпост неподалеку.
Тогда Тарас устроился поудобней и начал настройку сознания для похода в глубь 
самого себя, в генную память рода. Надо было «услышать землю» корнями волос – 
через все тело, и «ощутить небо» ступнями – сквозь голову, тело и ноги. 
Растворение сознания в потоке времени пришло с тихим звоном струны, и Тарас 
почувствовал, как спираль энергии закручивается со лба на затылок, нагревая его 
до золотистого свечения, переходит на позвоночник, образует вихрь вокруг тела и 
начинает стекать в углубляющуюся воронку под ногами. В какой-то момент он 
ощутил, что находится одновременно в трех разных временах и пространствах, 
причем в мире, где осталось его тело, живет далеко не главная часть «общего» 
многомерного организма.
Спуск «на дно» памяти длился мгновение – и вечность! С гулом и плеском Тарас 
выпал в сознание предка и начал осматриваться, пытаясь определить, в каком 
времени и в чьем теле он оказался на этот раз.
Это был не Инсект и не Первочеловек, как надеялся «путешественник по внутренним 
временам». Предшественники людей жили совсем в другом мире [6], и принципы их 
отношений между собой и с природой были для Тараса темны и загадочны. Созданная 
ими культура едва ли базировалась на тех же законах и морали, что и 
человеческая.
К тому же они имели силу, способную творить события вселенского масштаба, в то 
время как люди в массе своей не имели и миллионной доли этой прекрасной и