Дмитрий потребовал от учителя прямого выхода на иерархов Внутреннего Круга, 
чтобы получить Посвящение экстерном, минуя ступени реализации. Елисей Юрьевич 
ответил отказом, и взбешенный Дмитрий ушел, пообещав дойти до главного иерарха 
и заменить его.
Тарас не знал, чем закончился демарш Дмитрия, он с ним больше не встречался, а 
учитель избегал говорить об этом. Но Дмитрий был упрям, настойчив, силен, 
виртуозно владел боевой гиперборейской системой «наваждение» и всегда добивался 
своего. Дружить с ним было невозможно, враждовать опасно. Учитель однажды 
обмолвился, назвав его Конкере, но что означала эта кличка, Тарас не понял. 
«Наваждением» он занимался всего второй год и еще не овладел ею в надлежащей 
мере, хотя считал это несущественным. С малых лет он предпочитал азиатские 
воинские стили – кэмпо, айкидо, карате, тайский бокс, – и лишь в армии, в 
десантных войсках, освоил барс – боевую армейскую систему и увлекся 
синтетическим унибосом, унаследовавшим первые русские стили самбо и смерш. И 
только став учеником Елисея Юрьевича, Тарас узнал о существовании 
древнеславянских практик и стал заниматься хорой, потопом и спасом, 
оказавшимися ступенями единой системы «жива».
Елисей Юрьевич был не первым мастером, занимавшимся синтезом боевых искусств в 
современном исполнении с применением психофизических и энергоинформационных 
дистантных методов воздействия на противника, а также поиском древних 
документов и свидетельств о существовании универсальной системы праметабоя. Но 
он оказался первым, кто изучил наиболее действенные практики, создал 
специальную программу для их анализа и с помощью компьютера разработал единый 
универсальный алгоритм оптимального боевого состояния и движения. Мало того, он 
пошел дальше, к прикладному использованию в боевых системах методов воздействия 
с помощью звука и слова. Так, как это делали предки людей во время войн за 
выживание сотни миллионов лет назад.
Основой для подобных исканий послужили психолингвистические учения древних 
философов и современных ученых, утверждавших, что «слово и лечит, и калечит». 
Гипотеза о том, что у человеческого бессознательного есть некий «внутренний 
язык», адекватно отражающий реальность, подтвердилась. Ученым удалось доказать, 
что движения и положения тела напрямую связаны с архетипическими символами и 
структурами человеческого подсознания. Елисей Юрьевич взял эти исследования в 
качестве краеугольного камня своей системы и разработал двигательные формы, 
через которые можно было навязывать желания и решения своему или чужому 
подсознанию, и таким образом управлять как собой, так и другими людьми. Это был 
путь к «мягкому» управлению человеческой психикой и движением, и Елисей Юрьевич 
добился того, чего не добивался ни один адепт боевых искусств, – восстановления 
целостной структуры личности бойца и через это – возможности самолечения любых 
болезней и травм. Но и это было еще не все.
Ему удалось восстановить секреты древней системы «жива», которая позволяла 
работать не только с физическими движениями противника, но и с его 
бессознательным. В отличие от «наваждения» (ожидания Нави, смерти), одной из 
самых жестоких боевых школ гипербореев, которая не давала противнику никаких 
шансов выжить, «жива» могла использоваться и как система оздоровления, лечения 
и даже оживления, так как воздействовала на подсознание человека и снижала в 
ходе боя уровень его агрессивности.
Кроме того, Елисей Юрьевич начал изучать древние языки, пока не добрался до 
праязыковых структур древнерусского языка, языка творения, который наиболее 
точно, без искажений, переводил образы бессознательного в современную речь. По 
сути, это были уже основы метаязыка, существующего еще во времена Инсектов, 
который воздействовал на мир на тонком уровне, изменяя его «грубую» физическую 
структуру. Если бы удалось соединить бессознательное и сознание через движение 
и метаязык, можно было бы научиться влиять на людей без контакта, посредством 
виртуальных форм движения или фразами магического звукоряда. Но Елисею Юрьевичу 
не хватало базовых элементов метаязыка, изменяющих мотивы и побуждения 
противника напрямую, и он с помощью Тараса пытался найти их в прошлом, в 
бездонных кладовых родовой памяти, научив его «нырять» в омут генетической 
линии.
Впрочем, Елисей Юрьевич и так стал мастером ВИК – «виртуального искусства 
контроля», как окрестил его способности сам Тарас, и по праву входил в иерархию 
Внутреннего Круга. Стоило услышать, как он произносит-поет один из ключей 
смысла метаязыка – слово «здраво», чтобы ощутить его внутреннюю силу.
Вообще же Ключей смысла, или «Ключей для нелогического восприятия нового», 
существовало восемнадцать. Елисей Юрьевич знал четырнадцать, Тарас – семь, и 
втайне от учителя он искал эти Ключи самостоятельно и надеялся, что 
когда-нибудь познает их все. Система Ключей позволяла снять внутренние запреты 
с упрятанных в глубинах подсознания изначальных знаний, и ее практическое 
применение превращало человека в мага, в оператора реальности. Хотя этим 
знанием следовало пользоваться с большой осторожностью, так как Природа 
реагировала на магическое воздействие адекватно и не терпела 
«несанкционированного» вмешательства в свои Законы.
Впрочем, Тарас не собирался становиться оператором реальности и с помощью 
метаязыка изменять мир по своему усмотрению. Ему было достаточно научиться 
владеть самим собой и достичь понимания законов Вселенной, чего добивался и 
учитель, совершенствуя сиддхи – цели самодисциплины. Тарас вспомнил, как во 
время первой встречи с учителем у него дома Елисей Юрьевич продемонстрировал 
ему одну из сиддх – лагхиму, то есть способность по желанию делать тело легким, 
уменьшать вес и даже воспарять над землей.
Когда речь зашла о возможностях человеческого ума и тела, Тарас поинтересовался,