– Ну что ты, малыш, никаких войн. Просто я хочу сделать так, чтобы нас с тобой 
больше не трогали. Я побуду здесь до утра и уеду на пару дней, а потом вернусь 
за тобой, и мы начнем новую жизнь. Ты будешь готовиться к экзаменам, я буду 
работать, познакомлю тебя со своими друзьями, потренирую, научу кое-каким 
приемам, чтобы не приставали всякие хулиганы. Да и языком займемся вплотную, 
древним, магическим. Не возражаешь?
Тоня вздохнула, слабо улыбнулась, протянула негромко:
– Жи-и-и-во-о-о-о… так?
Он засмеялся, поцеловал ее и повернул лицом к фотографиям.
– Ну-ка, найди меня здесь маленького.
Тоня безошибочно ткнула пальчиком в фотографию, и он принялся показывать 
родственников, большинство из которых уже покинули эту реальность, увлекся сам 
и с удовольствием вспомнил стариков рода Горшиных, навечно поселившихся в его 
памяти. Они были с ним всегда, стоило только сосредоточиться на вхождении в 
генетический «файл», и с ними можно было советоваться почти как с живыми людьми.

Тоня отвлеклась от невеселых дум, приободрилась. Сама сходила на кухню, чтобы 
предложить помощь. Ефросинья Карповна по-простому приняла ее предложение, и 
женщины вдвоем быстро накрыли на стол. Тарас наблюдал за ними, не вмешиваясь, 
радуясь, что они нашли общий язык, но висящая над ним гора проблем мешала 
расслабиться и отдыхать так, как он привык, навещая маму, и отстроиться от 
мыслей об адекватном ответе убийцам учителя он так и не сумел.
Пообедав в компании с мамой, сбросившей свой обычный озабоченный вид, буквально 
помолодевшей на глазах, они два часа гуляли по берегу залива, натянув валенки и 
телогрейки. Затем пошли в гости к деду Порфирию, не прямому, но родственнику 
Горшиных-Самохиных (мама Тараса была урожденная Самохина, и дед Порфирий 
Алексеевич приходился ей двоюродным дядей по линии матери Софьи Дементьевны 
Прусаковой), которому исполнилось восемьдесят девять лет.
Дед жил уже с четвертой женой, похоронив трех, ушедших из жизни по разным 
причинам, и был еще в состоянии рыбачить на уровне с молодыми и ходить на охоту.
 Небольшого роста, подвижный, лохматый, с седой бороденкой и смеющимися глазами,
 он заворожил Тоню рассказами о поморской жизни, о своих подвигах, о встречах с 
русалками, лешими, кикиморами и даже с Белой Бабой, которая в этих краях 
олицетворяла собой смерть. Речь свою он пересыпал шутками и прибаутками, 
неожиданными сравнениями, воспоминаниями о своих детских впечатлениях, так что 
ни Тарас, ни тем более Тоня не пожалели о визите к старику, жена которого, лет 
на двадцать пять моложе его, только улыбалась в ответ на его «царапки» – шутки 
в ее адрес – и ухаживала за гостями и за мужем с тихой и щедрой покорностью. 
Самым знаменитым выражением Порфирия Алексеевича был лозунг идеологов кубинской 
революции «Но пасаран!», что в переводе означало – «Они не пройдут!». Речь шла, 
разумеется, о контрреволюционерах и буржуях. Но дед абсолютно искренне полагал, 
что это такое иностранное приветствие, и при встречах с гостями всегда 
вскидывал руку в пионерском салюте и радостно кричал:
– Но пасаран!
На что Тарас отвечал точно таким же жестом:
– Никогда!
Перед сном они с Тоней еще немного погуляли по скрипучим снежным дорожкам вдоль 
деревни, полюбовались на звезды, мечтая побывать в космосе. Тарас показал 
девушке Полярную звезду, увлекся, показывая созвездия, хорошо зная их 
расположение. Когда-то в детстве он всерьез интересовался астрофизикой и даже 
намеревался поступить в астрономический институт.
– Ты рассказывал об Инсектах, – сказала Тоня, запрокинув голову, в ее глазах 
отражались звезды. – Интересно, они летали в космос?
– Хроники утверждают, что летали.
– Какие хроники?
– Хроники Внутреннего Круга.
– Записи?
– Не записи, не книги и вообще не материальные предметы вроде плит или свитков, 
это нечто вроде компьютерной памяти, так сказать, файлы, записанные и 
хранящиеся в общем эгрегорном поле Земли. Хотя вполне возможно, что существуют 
и какие-то компактные носители эзотерической информации типа современных кассет 
и дискет. Но мне об этом ничего не известно.
– Ты имеешь доступ к Хроникам?
– Пока только к первому уровню, – признался Тарас. – Многие называют этот 
уровень астралом, он является как бы пограничной зоной, взаимодействующей со 
всеми каналами выдачи информации. Если захочешь, я научу тебя входить в астрал.
– Не знаю, зачем это нужно, – задумчиво проговорила Тоня. – Я всегда считала, 
что человек должен добиться всего сам, а не подглядывать в чужие тетради и 
ждать подсказки.
Тарас улыбнулся.
– Астрал дается не каждому. Точнее, не астрал даже, а путь магического 
восприятия. Учитель говорил: кому много дается, с того много и спрашивается. А 
что касается Инсектов, то они сотни миллионов лет назад побывали на всех 
планетах Солнечной системы и обживали Галактику. Пока не спровоцировали 
Изменение.
– Что значит – спровоцировали?
– Это долгий разговор. Инсекты добились огромного могущества и научились 
изменять реальность с помощью Говорителей Слов Власти, не считаясь с 
последствиями своих замыслов. Гибель Фаэтона между орбитами Марса и Юпитера, 
появление Луны у Земли, разрушение спутниковой системы Нептуна и отделение