Скандал с исчезновением гостя в посольстве ОАЭ, учиненный телохранителями 
Голованя, тем не менее огласки не получил. Посол Эмиратов не смог внятно 
объяснить, куда девался заместитель директора Международного института 
стратегических исследований и, чтобы избежать подозрений, вызвал министра 
внутренних дел России, который и приказал своим следователям не поднимать 
лишний шум. Даже когда тело Кирилла Даниловича нашли в подмосковном лесу, 
журналисты об этом не узнали. Средствам массовой информации досталось сообщение 
МВД, что замдиректора МИСИ умер от сердечного приступа.
Следующее убийство произошло тем же воскресеньем второго июня. На своей даче в 
Лыткарине был убит учитель известного всей России частного лицея Кокорин.
В понедельник утром попал в Туле под машину и скончался от многочисленных 
кровоизлияний известный врач-психиатр Влесов.
В тот же день утонула в озере под Смоленском целительница Меланья Царская, 
спасшая жизнь и здоровье многим сотням людей. Как старая женщина оказалась у 
озера, в двадцати пяти километрах от своей деревни, никто объяснить не мог. 
Этим же вечером повесилась в своей квартире в Нижнем Новгороде еще одна 
целительница, врач местной больницы, совсем молодая – двадцати шести лет от 
роду, Лидия Габуния, не оставив никакой объяснительной записки. А в Москве в то 
же самое время попал под автобус известный правозащитник Колесник.
И еще много подобных случаев было зарегистрировано информационной службой МВД 
России, еще не сумевшей обработать статистический материал и сделать вывод, что 
по стране катится волна странных убийств, направленная против специалистов 
определенной ориентации и людей экзотических способностей. Все это были люди 
Внутреннего Круга человечества, так или иначе связанные с его эзотерическим 
наследием, но официальные наука и статистика ничего не ведали об этой категории 
людей и объяснить происходящее не могли. На фоне общей преступности волна 
агрессии против некоторых видных деятелей культуры и искусства, медицинских 
работников и учителей была не особенно заметна, и средства массовой информации 
особой паники по этому поводу не подняли. Да и не могли поднять, контролируемые,
 с одной стороны, официальной властью, с другой – гораздо более действенно – 
кардиналами Союза Девяти, через свои каналы и сферы влияния, разумеется.
Конечно, случались у киллеров и проколы. Так, двое из них, пришедшие к 
наставнику школы кекусинкай-карате Максиму Усову, встретили отпор. Один получил 
две пули в грудь из своего же пистолета, отчего скончался на месте, второму 
Усов сломал руку, и парень вдруг хлопнулся в обморок, но не от боли, а от того, 
что перестал понимать, где он и почему тут находится.
Происходили и еще подобные этому случаи неподготовленного нападения на жертв, 
хотя в общей массе убийств они были незаметны.
Однако волна ликвидации людей Круга не ограничилась Россией, она обежала весь 
земной шар, что заставило координаторов Союзов собрать Сходы, а верховного 
контролера Союзов Хуана Креспо – объявить «час Цафкиель», что означало 
активизацию эгрегора Внутреннего Круга посредством всеобщего «мозгового штурма».
 Дату «часа Цафкиель» Хуан Креспо обещал сообщить дополнительно.

* * *
Сход кардиналов Союза Девяти Неизвестных России (их к этому моменту осталось 
шестеро) состоялся под Москвой третьего июня в загородной резиденции 
Бабуу-Сэнгэ в Малеевке, рядом с Домом творчества писателей.
Все кардиналы прибыли на этот раз со своими манипулами охраны и обеспечения, 
чего раньше никогда не делали. Однако жизнь, которую они же сами и регулировали,
 заставила их переоценить роли законотворцев и теневых правителей и задуматься 
о положении дел в реальности, бытие которой они призваны были корректировать и 
стабилизировать.
Меры безопасности были приняты и самим Бабуу-Сэнгэ, коттедж которого был 
окружен двумя поясами электронной защиты – в радиусе ста метров и пяти 
километров, а также магической «стеной отталкивания», заворачивающей обратно 
любопытных и случайных гостей вопреки их воле, подсознательно. Имел координатор 
и хорошо обученных охранников, бывших «профи» спецслужб. Поэтому чувствовал 
себя он в общем-то комфортно, как, впрочем, и везде, где располагались другие 
его секретные «схроны», хотя прекрасно знал, что ни одна крепость в мире не 
может считаться абсолютно надежной.
Похожие друг на друга дорогими костюмами и выражением лиц кардиналы расселись 
по креслам вокруг овального стола орехового дерева в каминном зале дачи 
координатора, и Бабуу-Сэнгэ, единственный из всех одетый в атласный фиолетовый, 
с золотой окантовкой, халат тибетского ламы, с «нагрудником справедливости» на 
массивной золотой цепи и в квадратной шапочке с иероглифом саньди над лбом, 
открыл Сход. Но начать традиционным восхвалением Творца и молитвой власти ему 
не дал возбужденный Петр Адамович Грушин, занимавший пост президента 
Национального банка.
– Что происходит, координатор? – резко бросил он. – Почему система безопасности 
Круга допустила гибель трех наших коллег? Чья очередь следующая? И кто за всем 
этим стоит? Может быть, это ваших головорезов дело? – глянул на Рыкова в упор 
Грушин. – Давно известно, что вы игнорируете законы Круга и рветесь к власти!
– Нет, – бесстрастно ответил Герман Довлатович.
– Петр Адамович, – укоризненно качнул головой Бабуу-Сэнгэ, – на Германа 
Довлатовича тоже было совершено покушение.
– Почему же его не убили, как других?
Кардиналы обменялись понимающими взглядами, но увещевать младшего коллегу не 
захотели. Многие из них задавали себе те же вопросы.
– К сожалению, мы стали слишком самонадеянными, – кротко начал Бабуу-Сэнгэ.