– Теперь глянь сюда.
На экране компьютера появился список фамилий, среди которых Мелешко увидел и 
свою.
– Понимаешь, что это такое?
– «Чистилище» наконец подготовило свой «К-реестр»?
– Догадлив. Да, это «Крим-реестр», подготовленный «чистильщиками» к публикации 
и сбросу в оперативные сети спецслужб. Каким образом в нем оказалась твоя 
фамилия? Ведь ты нигде не фигурируешь среди высокопоставленных чиновников.
– Кроме секретной табели о рангах морской разведки, – педантично уточнил 
Мелешко. – Мы знаем о них, они знают о нас. К тому же вы не можете отрицать, 
что ККК не зависит от СС и опирается на свою разведбазу.
Рыков повернул голову к помощнику, губы его медленно раздвинулись в 
специфическую бледную улыбку, способную испугать любого другого человека. 
Мелешко же перенес эту улыбку, не дрогнув лицом.
– К сожалению, тут вы правы, Константин Семенович. Однако в связи с этим мне 
вспоминается один из законов писателя Анатолия Злобина. Литературу почитываете? 
Нет? Напрасно, можно выудить немало полезного материала. Так вот Злобин вывел 
закон: в данной державе независимым считается каждый, кто не знает, от кого он 
зависит.
Мелешко усмехнулся.
– Оригинально.
– Вы так полагаете? «Чистилище» должно зависеть от нас!
Помощник погасил усмешку и молча поклонился.
– Теперь кое-что для размышлений, – продолжал Рыков. – Небезызвестные тебе 
Самандар и Котов в последнее время подозрительно часто появляются у церкви в 
Троице-Лыкове. Обследуйте территорию церкви всеми доступными средствами и 
выясните, что они ищут.
Помощник снова поклонился, подождал несколько секунд. Герман Довлатович 
выключил компьютер, вызвал телохранителя, играющего роль домоуправителя, и 
приказал принести завтрак.
– И последнее, Константин Семенович. Нам надо провести через Думу закон об 
ограничении деятельности правительства. Подсчитайте, что это будет нам стоить. 
Придется купить согласие не менее двух третей Думы.
Мелешко поклонился в последний раз и вышел.
Герман Довлатович помыл руки и сел за стол. Он уже заканчивал завтракать, когда 
позвонил Юрий Венедиктович Юрьев, советник президента по национальной 
безопасности и кардинал Союза Девяти:
– Герман Довлатович, надо пересечься, побеседовать.
– По телефону нельзя?
– Увы, информация сугубо конфиденциальная и требует особых мер предосторожности.

– Моя линия защищена.
– Но не от Вишвадхарини[15].
Рыков помолчал.
– Когда и где?
– Через час, где и всегда.
– Хорошо.
Герман Довлатович включил компьютер, посидел за пультом, бесцельно гоняя курсор 
по полю экрана, задавил зарождающийся в душе страх и приказал подать машину. 
Через час он в сопровождении манипула на двух машинах остановился в Голиковском 
переулке недалеко от особняка Третьякова, «огляделся» в ментальном поле и 
проследовал во внутренний двор комплекса Третьяковской галереи, где за оградкой 
у церкви святого Николая Чудотворца ждал Рыкова Юрьев. Церковь была давно 
отреставрирована, шли службы, но в этот утренний час людей здесь было мало.
Они остановились в двух шагах друг от друга, проверяя впечатление и ауру 
встречи, создали непроницаемый «колокол отталкивания», оберегающий их от любого 
прослушивания.
– Ну? – сказал Рыков.
– Дугу гну, – хмыкнул Юрий Венедиктович. – Пуганый я больно стал после 
некоторых событий, старею, наверное, так что не обессудь. Ты знаешь, что охота 
на кардиналов началась и в других регионах?
– Знаю, – сухо сказал Рыков.
– Соображения?
– Никаких.
– Ты же общаешься с Монархом, неужели не проконсультировался?
– Он… занят, – с неохотой буркнул Герман Довлатович.
Юрьев с недоверием вздернул бровь.
– Он тебе не ответил?! Любопытно. И очень символично. Я слышал, что у него 
возникли какие-то проблемы, но чтобы до такой степени… Впрочем, это его дело. 
Что сам думаешь о происходящем? Может быть, наше родное «чистилище» 
объединилось с западными и начало кампанию по переделу власти?
– Не думаю. Но «чистилище» проверю. Оно и так то и дело наступает мне на мозоли,
 пора ограничить его размах.
– Учти, парни тебе противостоят не слабые. Котов очень здорово поднялся по 
лестнице[16], да и Самандар весьма силен. К тому же я слышал, что у них 
появился ученик, якобы готовый стать на Путь Воина Справедливости.
– У тебя очень хороший слух, – с иронией сказал Рыков, подразумевая любимое 
словцо Юрия Венедиктовича «слышал».
Юрьев усмехнулся.
– Этот парень вчера познакомился с моей непутевой дочерью.