этого? – Вахид Тожиевич покосился на Василия. – Можно взглянуть на это дело и 
под другим углом: Соболев вышел на Монарха, именно поэтому и молчит.
– Хочешь сказать, он у него в плену?
– Я только размышляю. При отсутствии информации допустима любая гипотеза. Ну 
что, запускаем наш взрывоопасный «К-реестр»?
На экране компьютера появился список высокопоставленных лиц государства, так 
или иначе связанных с криминальным миром. Фамилий было больше четырехсот, но 
«К-реестр» не охватывал все регионы страны, а лишь центральный район с Москвой. 
Региональные «К-реестры» еще только готовились.
– Запускаем во все сети?
– Пока в силовые: ФСБ, МВД, президентская служба безопасности, ГРУ, Минобороны. 
Второй этап – публикация реестра в газетах и выход на телевидение.
– Если нас не остановят раньше.
– Будем надеяться, что не остановят, хотя ответный удар будет нанесен наверняка.
 Особенно если мы к реестру добавим заявление, что «чистилище» намерено 
заняться перечисленными в реестре фигурами, если органы охраны правопорядка не 
начнут действовать сами.
Василий кивнул.
– Сначала надо разворошить муравейник. И продолжать заниматься своими плановыми 
делами. Что у нас в портфеле на ближайшую неделю? Нет изменений?
Самандар вывел на экран план работы ККК, подготовленный аналитиками «чистилища»,
 даже не подозревающими, что они на него работают. Заказы они выполняли «для 
Института стратегических исследований» по «четырехнулевой» сетке секретности.
Приоритетными в плане были три дела: ликвидация банды, занимавшейся похищением 
людей, превратившей гараж в камеру пыток, ликвидация еще одной банды, грабившей 
автобусы межгородских линий, и уничтожение сети подпольных оружейных мастерских 
в Москве, работающих на киллер-центры.
Банда, похищавшая людей с целью выкупа и пытавшая их в специально оборудованном 
гараже, дислоцировалась в Раменках. «Штатные» палачи банды Крючков, Кощеев, 
Писцов и Лернер давили жертвам пальцы в тисках, натягивали на горле проволоку и 
пропускали через нее слабый ток, втыкали в интимные места иглы и гвозди, 
снимали скальпы, подвешивали пытаемых на кронштейнах, детям натягивали на 
головы полиэтиленовые мешки на глазах у седеющих за минуту родителей или, 
наоборот, на глазах кричащих от ужаса детей ножами вырезали надписи на груди и 
спине отцов и матерей. Руководил бандой бывший сотрудник милиции Владжимирский 
по кличке Дыня, ставший заметной фигурой в криминально-бандитском бизнесе. 
Когда его уволили из органов за пьянство, Дыня сначала устроился в гранитную 
мастерскую на кладбище, а когда скопил немалую сумму денег, стал заниматься 
мелкой торговлей и по совместительству рэкетом торговцев, с которыми имел дело.
Его поймали, посадили на три года, а из тюрьмы он вышел озлобленным на весь мир,
 матерым бандитом. По данным разведки «чистилища», на его счету было сорок три 
разбойных нападения, похищение шестнадцати крупных бизнесменов и членов их 
семей, грабежи и одиннадцать убийств.
– Бандлик по этому мерзавцу надо начинать немедленно, – мрачно произнес Василий.
 – Лично поведу мейдер, руки чешутся.
– Вместе пойдем, – сказал Самандар.
Второе дело в плане ККК касалось деятельности другой бандгруппы, на счету 
которой было уже пятнадцать нападений на автобусы междугородных маршрутов. 
Выбирала эта банда только автобусы, выполнявшие шоп-туры в страны дальнего и 
ближнего зарубежья – в Литву, Латвию, Эстонию, Финляндию, Польшу, Югославию. У 
бандитов были информаторы в центральных туристических агентствах, сообщавшие 
сроки выезда, маршруты и марки автобусов. После этого группа на машинах 
сопровождала автобус до тех пор, пока тот не останавливался по естественной 
нужде: «мальчики – налево, девочки – направо»; иногда в сговоре с бандитами 
были и водители, останавливающие автобус в укромном месте, подальше от людских 
глаз. Остальное было делом техники.
Из внезапно подъезжавших «Жигулей» (иномарок «радеющая» за отечественную 
технику банда не признавала) выскакивали крепкие парни в кожаных куртках, 
черных перчатках и с масками на лицах. Если надо было постращать строптивых – 
стреляли в воздух, а то и по ногам. Иногда это заканчивалось трагически. В 
материалах на банду значились четыре убийства пассажиров, в том числе двух 
женщин, оказавших сопротивление.
– Этих возьмут без нас, – бросил Самандар. – Я подкину информацию о координатах 
главаря и членов группы Серпуховскому ОМОНу.
Вася согласно кивнул.
– Да, омоновцы справятся, если им прикажут. А вот тихие оружейные мастерские 
работают под двойным прикрытием, милиции они не по зубам.
– Выпустим на них… – Самандар недоговорил.
Экран компьютера вдруг мигнул, и на нем медленно проявился алый значок в форме 
китайского иероглифа цюань. Затем текст плана, с которым работал Вахид Тожиевич,
 исчез, а вместо него по экрану побежали строки: «Предупреждение. Сверхсистема 
защищена. Любое вторжение будет пресечено! Любое действие, нарушающее 
стабильность системы, расценивается как агрессия. Планы организации, именуемой 
ККК, или «чистилище», есть угроза равновесию Сверхсистемы и расцениваются как 
вмешательство в ее деятельность. Если ККК в ближайшее время не свернет свои 
планы, она будет уничтожена!»
Продержавшись полминуты на экране, текст послания исчез. За ним растаял и 
странный иероглиф – то ли позывной абонента сети Интернет, то ли пароль 
взломщика кодов, сумевшего пройти в память компьютера, минуя его защитную 
системы. Самандар и Василий молча смотрели на пустой экран с ощущением, что над