впереди, еще не очень ловко владея ногой, забывая иногда, что хромать не надо.
– Ты? – кивнул Матвей на Стаса.
– Я, – опустила ресницы Кристина-Светлена. – Хирург там, в общем-то, не 
требовался.
Матвей вспомнил, как в прошлой жизни искал в Рязани хирурга, чтобы тот 
прооперировал мальчишку, и промолчал.
Всю вторую половину дня они провели вместе, по-семейному, соскучившись друг по 
другу и по атмосфере уютной домашней близости. Матвей искупался, Кристина 
накормила мужчин обедом, потом Стас показал свою «библиотеку» из десятка книг и 
двух десятков журналов и потребовал позаниматься с ним русбоем, что Матвей и 
сделал с удовольствием, обнаружив у себя вдруг талант учителя. Кристина 
наблюдала за ними с улыбкой в глазах, возня мужчин ей тоже доставляла 
удовольствие, и эта общность эмоциональных полей связывала всех троих больше, 
чем родственные узы. Потом Стас угомонился, искупался и, попив чаю, убежал на 
улицу, а они остались одни, по-новому приглядываясь друг к другу, стесняясь 
чего-то и словно ожидая ухода еще одного незримого свидетеля. Однако Кристина 
оказалась мудрей, не стала комплексовать по поводу приобретения своих новых 
знаний и качеств, подошла к Матвею, сидящему в кресле в халате, наклонилась над 
ним и заглянула в глаза. Лицо ее медленно приблизилось, заполнило собой все 
пространство, губы маняще раскрылись… Мгновение Матвей вглядывался в ее глаза, 
впитывая, как губка воду, поля желаний и открытости, вдыхая запахи радостного 
предчувствия, полной отдачи, любви и доверия, затем лавина собственных желаний 
и чувств прорвала плотину сдержанности и воли, хлынула в голову, вырвалась на 
свободу и встретила ответную лавину переживаний девушки…
Время застыло… а может быть, понеслось вскачь…
Он не помнил, что происходило дальше, растворяясь в любви и страсти, лишь 
отдельные моменты вспыхивали и гасли, как будто время разорвалось пунктиром, а 
промежутки между осознанием действительности заполнил жар крови, мучительное 
желание обладать и восторг обладания и больше ничего…
В конце концов он умер… и воскрес снова, чтобы продолжать падение в бездну тела 
Кристины, ласкать ее и получать такие же ласки в ответ… и опять умер, ощущая 
необыкновенный покой и умиротворение, понимая вдруг, что такого с ним никогда 
не было, что он ощутил и познал любовь не одной женщины, а двух, составляющих 
удивительным образом одну личность…
Кристина чувствовала то же самое, только острее, и готова была отдать себя всю 
без остатка, лишь бы любимому человеку было хорошо, душа ее излучала счастье и 
понимание, заботу и доброту, которую можно было пить, как воду из родника. Лишь 
однажды она вздрогнула, когда почувствовала в ауре партнера холодное шевеление 
чужой эмоции, не свойственной Матвею: «она лучше всех, кого я встречал…» 
Длилось это переживание ничтожную долю секунды, Кристина пропустила бы его и 
забыла в экстазе, но не пропустила и не забыла Светлена, отлично понявшая 
значение того, что произошло. Но говорить ему она ничего не стала.
Поднялась тихонько, принесла влажное полотенце и осторожно протерла его 
блестевшее от пота тело, потом сварила кофе и села с подносом на кровать. 
Матвей открыл глаза, в которых мелькнул пронзительный ледяной огонек, улыбнулся.

– Надо же, я отключился!
– Ничего удивительного, – улыбнулась в ответ Кристина. – Пей кофе.
– А где Стас?
– У него друзья появились, тоже спортом интересуются, в подвале у них нечто 
вроде спортклуба. К ужину придет. Надеюсь, ты сегодня никуда не уйдешь… по 
делам?
Матвей выдержал ее испытующий взгляд, покачал головой.
– Сегодня нет.
– Как слетал?
– Нормально.
– Друга выручил?
– Его освободили, а Тарас должен был подстраховать. Постой, откуда ты знаешь о 
моей… командировке?
– Разве тебя не встретили… там, в Чечне?
– Кто?
– Твои друзья.
Матвей привстал на локтях, внимательно посмотрел на светящееся лицо девушки, 
снова отмечая в ней признаки присутствия Светлены.
– Ты была… в Рязани?
Кристина кивнула.
– Я просила твоих друзей помочь тебе… и они помогли.
– Они там были?!
– Ну конечно. Они вернулись вчера, звонил Вася. Иван Терентьевич и Уля уехали в 
Рязань, Вахид Тожиевич тоже здесь. Хотя он, кажется, решил больше не 
ввязываться в разборки с иерархами.
– Когда же они там появились? Почему я не почувствовал?
– Они все-таки Посвященные. Проникли во дворец, когда ты начал отступление сам, 
и отвлекли внимание пентарха.
– Они с ним?..
– Дрались и победили.
– Так вот почему меня никто не ловил по-настоящему… – Матвей откинулся на 
подушки, окинул покрасневшую Кристину отсутствующим взглядом. – Ты добилась 
того, чего не смог добиться я… поздравляю. – Он спохватился. – Прости, я, 
кажется, не о том. Спасибо за помощь. Выходит, ты моя спасительница?