Герман Довлатович проговорил бесцветным голосом:
– Тарас Витальевич, давайте наконец расставим точки над «i». Я знаю, кто вы…
– И я знаю, кто вы, – спокойно кивнул Тарас.
– Но если до этих пор мы могли контролировать вас, то после вашего ухода из 
конторы контроль становится проблематичным. А это, сами понимаете, несет угрозу 
нашему делу. Я имею в виду…
– Союз Девяти.
– Совершенно верно. Вы начинаете мешать нам.
– Это следует понимать как угрозу?
– Я просто констатирую факт. Состояние земной реальности квазиустойчиво, и если 
вы развернете бурную деятельность по ее дестабилизации…
– Отчитываться вам я не намерен, Герман Довлатович.
– Это нас удручает, Тарас Витальевич. Вы можете случайно нарушить наши планы, и 
тогда нам придется…
Тарас с иронией посмотрел на собеседника, от которого вдруг повеяло холодом и 
ощутимой угрозой.
– Договаривайте, кардинал.
– Вы все прекрасно понимаете, Тарас Витальевич. Но насколько я знаю вашу 
историю, махавидья[15] вам недоступна, не так ли? Вряд ли вы сможете 
противостоять Союзу долго.
– Во-первых, я не собираюсь воевать с вашим Союзом. Во-вторых, кардинал, 
насколько мне известно, вам тоже доступен лишь Сатариал, но никак не 
Цафкиель[16], не так ли?
Они скрестили взгляды и несколько мгновений обменивались психофизическими 
ударами, пытаясь прощупать оборону друг друга, потом осторожный Рыков отступил:
– Я не хотел угрожать вам, Тарас Витальевич, но в конце концов вам необходимо 
будет определиться, с кем вы. От этого будет зависеть ваша судьба, а возможно, 
и судьба реальности.
– Я рискну пойти своим путем, – равнодушно ответил Тарас.
– Карма риска – не лучшая дорога во Внутренний Круг. А вы ведь хотели бы 
вернуться, не правда ли?
Тарас встал.
– Прошу извинить, но мне надо идти.
Рыков не ответил, продолжая изучать лицо Горшина, обманчиво тихий, серый, 
слабый, как мышка. Голос его догнал Тараса уже у порога:
– Вы случайно не знакомы с человеком по имени Матвей Соболев?
– Незнаком, – небрежно ответил Тарас с некоторой заминкой, и эта заминка не 
ускользнула от внимания кардинала Союза Девяти Неизвестных.
* * *
В кафе «Лакомка» на Страстном бульваре Рыков появился в начале девятого в 
сопровождении своего мейдера охраны. «В свет» он выходил редко, имея 
возможность оттянуться или приятно отдохнуть в менее доступных простому 
смертному заведениях типа хелс-клаба «У Шварценеггера». Но сегодня Герман 
Довлатович наконец-то вычислил траекторию движения Матвея Соболева, о котором 
говорил Бабуу-Сэнгэ на последнем совещании кардиналов Союза Девяти, и решил 
войти с ним в прямой контакт. Лучшее же место для встречи, нежели кафе, найти 
было трудно, тем более что Соболев появился там не один, а с девушкой, что 
заведомо ограничивало его маневр.
Герман Довлатович занял двухместный столик недалеко от буфетной стойки, заказал 
мусс, кофе, ореховое желе и круассаны и стал наблюдать за парой в углу зала, не 
обращавшей никакого внимания ни на кого.
Девушка, безусловно, красива, хотя одета была достаточно просто, в узкое серое 
платье с блестками, с большим вырезом на спине. А вот ее друг явно носил одежду 
от Бриони. На нем был светло-бежевый костюм: однобортный пиджак с высокой 
застежкой, рукав чуть-чуть, на полтора сантиметра, приоткрывает манжеты 
кремовой рубашки, брюки прямые, классических линий, и великолепный сизый 
галстук с жемчужным отливом и рисунком, напоминающим китайский иероглиф 
«тайцзи».
Сам Рыков предпочитал галстуки с картинами эпохи Возрождения, но толк в них 
понимал и оценил вкус парня по достоинству. Оценил он и туалетную воду («Аква 
ди гио» фирмы «Армани»), которой пользовался Соболев; расстояние в полтора 
десятка метров, множество посетителей и запахи кафе нисколько не мешали Герману 
Довлатовичу видеть, слышать и обонять то, что он хотел. Правда, в данном случае 
он почему-то не мог расслышать ни одного слова из разговора интересующей его 
пары, и это говорило уже о возможностях того, за кем наблюдал Посвященный.
Один раз Герману Довлатовичу даже показалось, что Соболев ему подмигнул, но 
сидел он в этот момент спиной к Рыкову, и он решил, что принимает нежелаемое за 
действительное.
Кафе постепенно заполнялось, пока не образовалась очередь к столикам, однако к 
Герману Довлатовичу никто не подсаживался – он контролировал обстановку, отводя 
глаза жаждущих вкусить мороженого. К сожалению, он отвлекся, и в тот же момент 
к столику подошли крутые молодые люди с равнодушными взглядами повелителей 
жизни.
– Подвинься, – сказал один из них, подзывая официанта щелчком пальцев. – И 
вообще, засиделся ты тут, старичок, шел бы домой, а?
Рыков досадливо поморщился, ощущая дискомфорт на уровне психофизического 
воздействия: Соболев заметил его присутствие – и сказал едва слышно:
– Идите отсюда, мальчики, столик занят!
– Чего?! – вытаращился на него коренастый вожак компании, с бриллиантовой 
застежкой в галстуке и двумя золотыми перстнями на пальцах. – Пошел ты… –