ладони…
Вспомнив этот эпизод, Матвей улыбнулся. С тех пор он пытался тренироваться в 
одиночестве, ночью или когда Кристина отсутствовала, чтобы не травмировать ее 
психику.
Он заперся в ванной, коснулся двумя ладонями перегородки между ванной и 
туалетом, сосредоточился, и руки, засияв, как раскаленные бруски металла, вошли 
в перегородку на сантиметр.
Боль ударила по нервам кнутом. Матвей выдернул руки, подул на них, потряс, 
сунул под воду. Утихомирив боль, покачал головой. Чего-то он не учитывал при 
экспериментировании, и проникновению в материал стен мешала реакция нервной 
системы, вызывающая сильнейшую боль-ожог в нервных окончаниях погружаемых в 
твердые тела рук.
После душа с непременной сменой холодной и горячей воды Матвей вскипятил чайник 
и привычно обозрел «окрестности» астрала, входя в меоз[8] без всякого усилия.
Как всегда, мерный «космический» шум первого информационного слоя Земли 
подействовал на него завораживающе, и он даже пропустил тихое прикосновение 
чьего-то мысленного потока. Опомнился, уплотняя пси-блок и одновременно 
расширяя диапазон гипервидения. Мыслепоток был незнакомым, и от контакта с ним 
у Матвея родилось ощущение прикосновения к холодной и скользкой шкуре болотной 
змеи. Кто-то пытался лоцировать его в астрале, ожидая появления, кто-то 
незнакомый, чужой, равнодушно-внимательный и оттого непредсказуемо опасный.
Стряхнув с себя щупальца чужой воли, Матвей побрел было дальше, настраиваясь на 
прием нужной информации, но вынужден был прервать сеанс – на кухню выпорхнула 
Кристина, босоногая, как всегда, в наспех наброшенной мужской рубашке, розовая 
со сна, соблазнительная и милая.
– Я его ищу по всей квартире, а он здесь медитирует в одиночестве. О чем 
задумался, детина? – Она взобралась к нему на колени, шутливо потянула за нос, 
лизнула в ухо.
Матвей поцеловал ее в шею, потом не удержался и расцеловал обе груди, прижал к 
себе.
– О чем может думать молодой мужик в семь утра? О тебе, конечно. А еще о 
несовершенстве человека.
Кристина белозубо засмеялась.
– Еще твой любимый Омарчик Хайям задавался этим вопросом. Помнишь?

Отчего всемогущий творец наших тел
Даровать нам бессмертия не захотел?
Если мы совершенны – зачем умираем?
Если несовершенны, то кто бракодел?
– Помню, – улыбнулся Матвей. – Хотя в принципе, знаю, кто бракодел.
– Кто же?
– Аморф Конкере, Монарх Тьмы.
– Это еще кто такой, почему не знаю? Разве не Господь нас создал?
Матвей покачал головой, сказал серьезно:
– Разве мог Господь создать таких злобных, трусливых, агрессивных, лживых и 
порочных существ, как люди?
– Конечно, мог, – пожала плечиками Кристина. – В противовес кому-то, например, 
или для ассортимента, так сказать, или вообще шутки ради. Ведь недаром говорят, 
что весь наш мир – майя, иллюзия… Е г о иллюзия, понимаешь? Мы всего-навсего 
мыслеформы Бога.
Матвей внимательно всмотрелся в лицо подруги. На миг ему показалось, что сквозь 
черты Кристины на нем проступили черты лица Светлены. Но он отогнал от себя это 
наваждение.
– Как я понял, ты уже кое-что прочитала из того, что я тебе давал. Интересно?
– Торчу и балдею. – Кристина освободилась из объятий, побежала в ванную, 
выглянула оттуда. – Даже на лекциях читаю. И вообще, ты действуешь нечестно.
– Это почему же? – вытаращил глаза Матвей.
– Я и так с тебя тащусь, как говорят подружки, минуту не могу прожить одна, а 
ты еще эту гипнотизирующую эзотерику подсунул, чтобы крепче меня к себе 
привязать.
Дверь закрылась, зашипела в кране вода.
Матвей улыбнулся, потом рассмеялся, по ассоциации вдруг припомнив рассказ Васи 
Балуева.
Два года назад… или вперед? Ведь те события как бы еще не происходили… и все же 
хранится в памяти история двух «волкодавов»-перехватчиков и трех Посвященных, и 
никуда от этого не деться! Все это было… или все-таки еще только будет?
«Не рефлексируй! – строго приказал сам себе Матвей. – Все будет так, как должно 
быть, даже если будет иначе».
История же, поведанная Балуевым, была в самом деле уморительна. Вася тогда жил 
во Владимире с девушкой Наташей, перезнакомился с ее друзьями, ходил к ним в 
гости, вместе отдыхал. А однажды, отпраздновав чей-то день рождения, поздно 
ночью компания пошла прогуляться и, выйдя на берег Клязьмы, решила искупаться. 
Но так как все заранее не побеспокоились о купальных костюмах, один из самых 
юморных приятелей Наташи – Алексей, Леха – предложил купаться голыми, но 
лагерями: женщины отдельно, мужчины отдельно. Провел черту на песке до реки, 
скомандовал: бабы налево, мужики направо. Разделись, залезли в теплую воду, а 
через минуту раздался вопль и визг на «левой» половине – Леха заплыл на женскую 
территорию. Оправдывался он потом тем, что «черту смыло водой»…
Матвей еще раз улыбнулся, потом внезапно сбросил с себя одежду и ворвался в 
ванную. Кристина, правда, визг поднимать не стала…